Бывший агент шуми бабаев продолжает критиковать владимира кречина. Шуми Бабаев: ФХР тянет КХЛ назад, цепляет на удочку и тянет Шуми бабаев биография

– Переход своего клиента Алексея Бадюкова из «Динамо» в «Ак Барс» вы объяснили оригинально: «Вчера ночью я плохо спал, подошел к окну, посмотрел на небо, а там два созвездия со знакомыми очертаниями, и одна самая яркая звезда на моих глазах начала перемещаться из одного созвездия в другое. И тут я понял, что это знак. К чему бы это, подумал я? Позвонил Алексею, разбудил его и говорю: надо переходить в Казань. Он отвечает: как считаешь нужным, так и делай. Потом я разбудил Михаила Игоревича Головкова, говорю: отпустите Лешу. Увидел, что звезды так на небе встали. Он говорит: раз вы просите, раз такое дело, то – нет проблем». Вам вообще часто звезды подсказывают менять игроков?

– Да просто на тот момент нельзя было сказать больше. Но такое нечасто случается. Чаще всего стараюсь сказать все прямо, не выбирая выражений. В тот момент следовало сказать именно так.

Раз уж прошло время, то скажите правду: Бадюков ушел из «Динамо» потому, что туда пришел Сергей Зиновьев?

– Нет, не в этом дело. Просто главному тренеру «Динамо» Владимиру Вуйтеку не нравилось слишком эмоциональное поведение Алексея. Бадюков очень эмоционально переживал игру на лавке, заводил команду, переживал из-за игры, из-за результата. А Вуйтек воспринял это, как посягательство на свой авторитет в команде. Сначала Бадюкова сняли с капитана, а потом без проблем отдали в Казань.

Так кто решил, что Бадюкову лучше уйти? Вы или он сам?

Интересно.

– Просто такая была ситуация. Бадюков не хотел уходить из «Динамо», но мне пришлось ему убедительно объяснить, почему это нужно. Интересно, что за полтора года до этого я ему настоятельно советовал уезжать из Казани в «Динамо» и тогда Алексей тоже не хотел менять команду. Пришлось надавить, убедить.

Это вообще только с Бадюковым происходит или вы так со всеми своими клиентами?

– Решение по поводу смены клуба мы с хоккеистом принимаем коллегиально. И если это решение будет ошибочным, то не только хоккеист виноват, но и я.

А что там обсуждать-то? Тут платят 100 рублей, там – 200. Надо уходить.

– Нет-нет. Никогда я финансовый вопрос не ставил во главу угла. Для меня важно, чтобы спортсмен получил комфорт. Он должен выступать в своем клубе, у своего тренера. Пойдет игра, результат – появятся деньги.

Вы можете посоветовать своему хоккеисту поумерить финансовые аппетиты?

– Конечно. И я так часто так делаю. Если в какой-то команде игроку предлагают меньше, но я знаю, что там он будет играть, то я посоветую ему пожертвовать предложением с высокой зарплатой, но из клуба, где он будет запасным. Как бы вам объяснить… Это не мой бизнес.

Ничего себе.

– Просто я эту работу не воспринимаю как бизнес. Это работа, которую я выполнял бы бесплатно. Все об этом знают, так было всегда. Ну да, хорошо, что я получаю какие-то деньги за это. Я ведь был одним из первых агентов в России. И потом замечал, что люди, включавшиеся в этот бизнес, старались в чем-то копировать меня. Так же одеваться, так же общаться с ребятами.

Получалось?

– Нет. А все потому, что надо быть естественным. И если это не идет от души, то ничего не получится.

На лед с клиентами

Кстати, никто не видел вас в строгом костюме.

– Да я и на переговоры с руководителями клубов могу прийти в рваных джинсах, в красных ботинках. Спросите, у кого хотите. Но никто от этого не страдал. На деле это не сказывается. Что делать: я такой, какой есть. И все мои хоккеисты не просто клиенты, а друзья. Просто так я вижу свою работу. Тренируюсь с ребятами летом, прохожу предсезонную подготовку, выхожу на лед. Мы все время вместе.

Непонятны ваши принципы. Вам ведь важно, чтобы хоккеист получил высокий контракт, а вы хороший процент?

– Давайте разберем ситуацию. Вот есть игрок, получающий 100 тысяч, но проводящий на льду 10 минут. И его приглашают в клуб, где платят 80 тысяч, но при этом он постоянно на площадке. Конечно, надо идти. Да хотя бы потому, что у него повысится результативность и через два года он получит контракт на 300 тысяч. В итоге я только зарабатываю. Но я пойду на это, если верю в хоккеиста.

А хоккеисты вам верят? Это же надо сильно постараться, чтобы убедить хоккеиста не получать 100 рублей, а получать 80 в ближайшие два года.

– Если спортсмен не обманывает хоккей, то он пойдет на это.

Как вы ищете клиентов? К вам приходят хоккеисты или вы к ним?

– Первое. Я практически никого не уговариваю. Иногда бывают варианты, когда за кого-то просят мои друзья, и я не могу отказать. Но вообще все гораздо сложнее. Если приходит новый хоккеист, то мне сначала нужно понять, что он за человек. Вот есть Евгений Лапенков, выступавший за «Нефтехимик». Мы с ним работали год, и я не получил за это ни копейки.

Вам это зачем надо?

– Да просто мне нужно, чтобы я доверял человеку, а он мне. Полностью. Никакого бизнеса не получится, если не вкладывать душу в хоккеиста. И если я не верю в человека, то никогда не займусь его делами.

От меня можно уйти

С кем вам еще приходилось расставаться?

– За это время я расстался с Александром Рязанцевым, который сейчас играет за «Витязь». Мы с ним разошлись еще в то время, когда он был в СКА. Саша сказал, что у него что-то не идет, захотел попробовать с другим агентом, и мы решили прекратить отношения. Расстались с Егором Михайловым. Это случилось уже после того, как я устроил его в новокузнецкий «Металлург».

Обидно?

– Нет. Я всем говорю, что дверь от меня всегда открыта. Хочешь уйти – нет проблем. Был еще у меня конфликт с Витей Александровым. Он провел блестящий сезон, но к нему подошли мои коллеги и пообещали золотые горы. Сейчас Виктор в Нижнем Новгороде.

Вот и самое интересное. Говорят, что в мире агентов не принято так переманивать клиентов.

– Бывает все. Я так не делаю, но кто-то считает, что подобное допустимо.

Вы же все в Ассоциации агентов. Неужели не можете договориться?

– А что Ассоциация? Ее, если уж быть до конца честным, создавал я. Это была моя идея. Просто мне не нужна там роль лидера, есть люди, которые справляются.

Но ведь некрасиво красть клиентов?

– А что я могу сделать? Сказать им – не подходи. Пусть идут. Если человек не хочет со мной работать, то я не буду его удерживать. Со мной остаются те, кто доверяет полностью.

Если я сейчас подойду к Максиму Спиридонову, вашему постоянному клиенту, и предложу 6 миллионов долларов в какой-то команде, то он...

– ... и слушать не станет. Вы можете провести эксперимент. Возьмите, и позвоните Максиму. К нему подходили еще в 2001 году. Макс прошел в этой жизни все, и я всегда был рядом. Не думаю, что сейчас он от меня уйдет.

Вот Максим – тоже интересный человек. Был звездой, затем опустился в высшую лигу, сейчас снова на ведущих ролях. Как так?

– Ему просто не очень везло с тренерами. И после перехода в «Локомотив» из «Амура», и в дальнейшем. Спиридонов сознательно ушел в высшую лигу. Это такое дно, от которого нужно было оттолкнуться, чтобы всплыть.

Отдаю свои

Ходят слухи, что сейчас вы любого игрока можете устроить в «Барыс». Устройте меня.

– Это неправда. Я никого не могу устроить в эту команду. Там президент клуба знает всех игроков в лиге лучше, чем вы, я, профессиональные статистики. Он помнит, допустим, в каких коньках Сергей Наильевич Гимаев играл, когда был хоккеистом. Так что подсунуть ему любого игрока невозможно. В «Барысе» вообще один из лучших менеджеров в стране.

Но откуда слухи?

– Руководитель астанинского клуба может попросить меня найти игрока, но это необязательно будут мои клиенты. Кстати, подобный контакт у меня не только с «Барысом», но и с другими клубами. Просто они могут воспользоваться моим знанием рынка, связями в Америке и Европе.

А скажите, отличается ли бизнес футбольного агента от хоккейного коллеги?

– Отличается. Это разные сферы. Говорят, что в футболе работать доходнее, но там и грязи больше. Только мне нет смысла менять сферу деятельности, я в хоккее очень давно, примерно с 1989 года.

Были ли у вас хоккеисты-разочарования. Или, может быть, вы кого-то обманывали?

– Как я могу обмануть-то? А чтобы меня… Был один хоккеист, отношения с которым категорически не сложились. Но я связываю это с его молодостью.

У вас есть своя бригада юристов?

– Так я же сам юрист.

И сможете защищать своих клиентов в суде, если понадобится?

– Нет. Для этого есть специальные люди. Но заключить правильный контракт я могу и сам.

Сколько составляет ваш гонорар?

– Пять процентов.

Клубы вас обманывали?

– Да, но не по контракту.

Расскажите.

– В одном клубе меня попросили не включать некоторые бонусы в контракт, так как у них было превышение бюджета. Договорились на словах, что если мой игрок показывает нужный результат, то ему все выплатят. Вот, прошло уже несколько лет, ждем обещанного до сих пор.

Ваша ошибка?

– Отчасти. Но я перед тем, как принять такое решение, советовался с хоккеистом. Он сказал: «Согласен».

И что теперь делать?

– Ничего. Ждать денег. Отмечу, правда, что подобные новости очень быстро распространяются в хоккейном мире, так что все теперь будут крайне осторожны с этой командой. Да и я не собираюсь помогать им игроками, если потребуется. Впрочем, перед хоккеистом я остался честен. Отдал ему свои деньги.

Ничего себе.

– А что делать?

Первый номер^

Агенты считаются теми, кто ввел в хоккей систему «откатов».

– Никогда я не предлагал ни одному тренеру «откат». И никто не скажет, что я когда-нибудь брал. Мне даже не предлагают – бесполезно.

А вот в сборную своего клиента можете пристроить?

– Нет. Всем говорю, хотите играть в сборную – выступайте лучше. Но я понимаю, что не всегда сильная игра может довести до национальной команды любого уровня.

Есть значит проблема с откатами?

– А как вы думаете? Вы посмотрите, что происходит в нашем молодежном хоккее. Из-за чего все это происходит? Хорошо, что мы заняли шестое место на недавнем чемпионате мира. Сейчас все задумаются, а что действительно происходит у нас? Ведь уже в детском возрасте родители регулируют состав команды, давят на тренера. А сами специалисты, которые работают с детьми? Это же ужас. Я недавно был на тренировке, где работал один из бывших хоккеистов суперлиги. Что он творил? Орал на малышей, подзатыльники раздавал. И после такой тренировки они поехали на турнир. Да для ребенка хоккей должен быть праздником!

Давайте вернемся к вашим делам. Скажите, а возможно, что в лиге начнется локаут?

– Думаю, нет. Спортсмены – очень наивные люди. На полном серьезе спрашивают меня, а кто во время забастовки им будет платить зарплату? Никто не хочет терпеть, никто не хочет отставить свои права. У каждого семья, кредиты, машины, квартиры. Каждый старается заработать пока есть возможность. Так что не думаю, что забастовка хоккеистов возможна.

Вы, кстати, получили аккредитацию на работу в КХЛ?

– Да. У меня аккредитация под первым номером.

Телефон Шуми Бабаева наверняка тайно ненавидит своего владельца. За полтора часа нашего общения он звонил раз двадцать. Вопросы по работе чередовались с приглашением на телевидение в качестве эксперта (накануне нашей беседы в США случился инцидент с Вячеславом Войновым, игроком НХЛ), ответами в стиле модной нынче рекламы: «Можно я тебе перезвоню?» и так далее.

— Иногда по три раза за день подзаряжаю, — смеется Бабаев.

Агент — еще не до конца изученная профессия на отечест-венных спортивных просторах. А Шуми Бабаев — один из ярких персонажей хоккейной ипостаси этого направления труда.

Неподалеку от гостевой тренерской он ждал Вячеслава Быкова. Наставника СКА мы признали не сразу. Шорты поверх треников и тапочки на босу ногу резко контрастировали с привычным строгим костюмом. Утренняя тренировка СКА подошла к концу. Волевая победа 4:3 над ЦСКА минувшим вечером не стала причиной ее отмены. На эту игру Шуми Бабаев впервые в сезоне приехал в Питер. Евгений Артюхин против Антона Бурдасова — его личное дерби.

В знаменитой кафешке Ледового — запах котлет и компота. В 11 утра ассортимент на зависть. В былые годы после тренировки здесь обедали хоккеисты. Сейчас — все реже.

Кто сказал, что в Питере мало платят? Я?

— Мы насчитали у вас полсотни клиентов. Откуда время для каждого?
— У меня своя система. Даже если с ребятами не созваниваюсь, всегда держу руку на пульсе. Общаюсь с клубным руководством, узнаю, что происходит у человека. Стараюсь никого не обижать. Когда все подписаны, проще. В то же время не стоит забывать про обмены. К ним нужно быть готовым в любой момент. Все эти процессы нужно контролировать.

— В основном ходите на матчи, где ваши ребята играют?
— Зачастую. Или когда нужно переговорить с руководителем клуба. На ЦСКА, к примеру, иду при первой возможности. С детских лет болею за этот клуб. Совмещаю приятное с полезным.

— По ходу сезона сколько игр просматриваете?
— С учетом телевизионных трансляций две-три в день. На стадионы хожу, но нечасто. Московские арены сами по себе неудобные. «Динамо», ЦСКА — команды отличные, а смотреть матчи с их участием некомфортно.

— Пожалуй, согласимся.
— Вот у вас в Питере все как надо. И атмосфера хоккейная, и шоу отличное. Антураж замечательный. Люди в шарфах, в шапочках. Красота! В Москве же все буднично. Допотопные арены, зрителей нет, удобств тоже. В спорте такого быть не должно. Поход на матч должен быть праздником. Как в кино сходить или театр — чтобы атмосферно.

— Вы как-то сказали в интервью, что в Питере игрокам не так много платят. Опечатка?
— Я так не говорил. В Питере у игроков зарплата достойная. Про своих игроков не говорю. Они не так много получают. Про остальных лучше промолчу.

— Два года назад в Интернете смеялись: СКА — фарм-клуб Бабаева. Целая пятерка ваших игроков летом приехала в Питер.
— Это стечение обстоятельств. Кевина Даллмэна я перевозил вместе с другим агентом. Позже Андрей Сигарев с Иваном Налимовым в Питер пришли — тоже мои ребята. Сейчас оба в «Адмирале». Женю Артюхина позже я забрал в «Атлант». Глазачева с Бадюковым не оставили в СКА. Алексей, помню, не понравился Ржиге. Так что был «фарм-клуб» и нет «фарм-клуба». А вообще это понятие в данной ситуации неуместно.

— Это нормальная практика, что тренер работает с конкретным агентом?
— Нормальная практика, когда агент представляет интересы тренера. А комплектовать с помощью тренера команду ненормально.

— Много такого в лиге?
— Если я еще начну озвучивать, сколько тренеры с этого зарабатывают…

Первые контракты

— В Интернете прочитали, что вы чеченец, и удивились: все же редкая в хоккейном мире национальность.
— Абсолютная неправда. Мои родители, бабушки и дедушки — из Дагестана, из Дербента. Между прочим, самого древнего города России — ему более пяти тысяч лет.

— Все равно корни у вас не из хоккейного региона…
— Это как посмотреть… Я прожил жизнь. У меня есть родственные связи с известным хоккеистом прошлых лет. Легендой советского хоккея. Я всю жизнь в спорте. С детства играл в футбол, но дружил в основном с хоккеистами. Игорь Чибирев, Женька Давыдов, Макс Михайловский, Игорь Малыхин — до сих пор дружим. После общения с ними и увлекся хоккеем. Где-то с 1991 года начал играть.

— Речь об агентской деятельности?
— Если ее так можно назвать. Женя Давыдов прилетел из Швейцарии, говорит: «Нужно провести переговоры с ""Ак Барсом""». Я знал все казанское руководство и слово за слово решил для него основные вопросы. Потом Костичкину помог с клубом. И пошло-поехало. Институт спортивных агентов в том или ином виде уже существовал в стране, хотя самого понятия не было. Руководители клубов сталкивались с агентами, но не применительно к своей работе.

— Это как?
— Агенты забирали у них игроков и отвозили в Америку. Я знаю нескольких ребят, которые появились на этом рынке до меня. Они работали на американские и канадские компании. Не подписывая контрактов, помогали уезжать нашим хоккеистам. В СССР, а затем в России агентом хоккеистов выступала компания «Совкомспорт», через которую уезжали почти все. Впослед-ствии суть агентской работы поняли многие. А тогда на уровне наших клубов агенты выполняли функции скаутов. Кто-то ведь должен был начать этот процесс.

— Вы один из первых.
— Не просто один из первых, а первый хоккейный агент в России! Начал эту работу в 1998 году. Хотя порой функции агента выполнял и до этого. Просто не знал, как это называется. На тот момент, если я не ошибаюсь, агенты в стране были только у теннисистов. Причем все работавшие в России компании были иностранные.

Есть непрофессионалы — есть откаты

— О том, как «накалывали» хоккеистов в клубах Суперлиги, байки до сих пор ходят…
— Чаще всего возникали моменты по недовыплатам. Иногда пытались что-то «отжать». Ну или хоккеиста зовут в первое-второе звено, а он в итоге оказывается в четвертом. Приходилось расставаться с клубом. Тогда не было никаких правил.

— Сейчас некоторые клубы тоже идут вразрез с общепринятыми правилами…
— Не сравнивайте. Что было тогда и теперь — небо и земля. У КХЛ есть структура, игроки защищены, работает профсоюз. Все это благодаря Александру Медведеву. Геннадий Тимченко, пришедший в лигу позже, продолжил работать в том же русле. Рыба ведь не только гниет с головы, но и головой выискивает путь своего движения.

— Красиво…
— Направленность идет сверху вниз. Медведева с Тимченко многие критиковали, что полномочия в лиге они совмещают с работой в СКА. А по мне, так это к лучшему. Они таким образом ощущают обе стороны медали. А третья сторона — игрок, который не должен чувствовать себя бездомной собакой: выгнали — и забыли. Он не раб.

— Предвидим язвительные отклики: «Рабам столько не платят».
— Заработки хоккеистов почему-то считают все. А разве певцы с артистами намного меньше получают? Мне все равно — в чужой кошелек не лезу. Купил билет на концерт, по-слушал, ушел. Артисты радуют народ, стоя на сцене. Спортсмены же, выходя на лед, рискуют жизнями. Я не профессиональный хоккеист, а шрамов полно.

— Видим.
— А ребята все переломанные, и здоровья не вернешь. Ясно, что хоккей в России — дотационный вид спорта. Но сегодня хоккеисты зарабатывают столько, сколько предлагает рынок. На фоне бардака, что творился у нас раньше, система КХЛ приближена к идеалу. Есть правовое поле, грамотно расставлены акценты, растет уровень хоккея. Да, хоккеисты порой бывают недовольны, но локаутов у нас никогда не будет. У нас все работает иначе…

— …и теперь без откатов?
— Откаты будут, пока есть куча непрофессионалов — людей, пришедших в хоккей ради временной наживы. Вы же никогда не подумаете, что Тимченко, Ротенберг, Медведев могут быть замешаны в откатах?

— Безусловно! Зачем им это нужно...
— Эти люди сами играют в хоккей, получают от него удовольствие. Понимают, что делают важный социальный проект. Может быть, они не суперпрофессионалы и чего-то недопонимают в хоккее, но саму суть игры чувствуют. А есть те, кто ни пойми как попал в хоккей и, зная, что сегодня-завтра их погонят, думают, как бы побыстрее «срубить по максимуму». Многие, кстати, в агентскую работу и приходят с той же мыслью. Думают, что здесь день-ги легкие.

— Заблуждаются?
— Расскажу историю. На стадии зарождения КХЛ, когда Дисциплинарный комитет возглавлял Владимир Сараев, было у нас совещание. Агентов, помню, пришло человек сорок. Оглядываюсь по сторонам — от силы десяток знаю. Кто остальные — ума не приложу. И вот возник между нами спор. Часть агентов лоббировала систему, при которой в КХЛ, как в футболе, клубы платили бы им вознаграждение. Я выступил категорически против. На меня как на белую ворону посмотрели.

— Вам не нужны были лишние деньги?
— Нельзя, чтобы агент был связан с клубом финансово. Из представителя игрока он превращается в посредника. Многие неверно думают, что в системе «агент — игрок» первый главнее. Да, я могу уйти от игрока, но в большей степени я для них наемный работник. А если агент будет связан с клубом, то фактически будет трудиться на два фронта. Новенькие на меня глаза выпучили: как так — от дополнительных денег отказывается? Благо в итоге приняли решение, что этого делать нельзя.

Заранее знаю, кого могут обменять

— Вы как-то жаловались, что из-за работы нет времени обзавестись семьей…
— Уже обзавелся. Вот (показывает кольцо ), летом свадьба была.

— Супруга к хоккею не ревнует?
— Надоел, говорит, со своим хоккеем. Я ведь по три матча в день просматриваю. Она никак понять не может: что это за работа такая — сидеть на диване, смотреть хоккей по телевизору.

— Устаете от хоккея?
— Учитывая то, что я еще играю в хоккей, бывают, конечно, моменты. Благо они совпадают с периодом, когда можно расслабиться: январь — когда дозаявка уже завершилась; июнь-июль — работы хватает, но несколько недель на отдых можно отловить. В августе, когда всех подпишешь, тоже поспокойнее.

— Самый напряженный период?
— Март, апрель, май. Напряженка, в принципе, по ходу сезона не спадает.

— А как же дедлайн, окончание периода дозаявок?
— По-хорошему, к дедлайну нужно быть готовым заранее. Я зачастую наперед знаю, кого из моих ребят могут обменять. Отношения с клубами у меня выстроены так, что обычно они сами мне звонят и просят помочь с обменом. Причем это касается не только моих игроков. Я хорошо знаю рынок.

«Предсезонка» для агента

— Сколько раз могли уйти из этого бизнеса?
— Ни разу. Зачем мне уходить, если я к этому шел? Много лет я занимаюсь любимым делом. Поначалу просто помогал знакомым. Только в Америке узнал, как это называется и что за это неплохо платят. Впоследствии не раз мог променять агентскую деятельность на другие сферы, приносящие большую прибыль. Но мне они были неинтересны.

— В Америке как оказались?
— Уехал после института — жить, учиться, работать. Как-то раз там наткнулся на сериал Arli$$. Хватило одной серии, чтобы увидеть там себя. Тоже самое было, когда сняли «Джерри Магуайер». Будто с меня лепили героя Тома Круза. Я ведь за эти годы ничуть не изменился. Как ходил в рваных джинсах и кроссовках, так и хожу. Лишь бы мне комфортно было.

— А апломб делового человека?
— Изображать рядом с игроками крутого дядьку, как делают многие, никогда не пытался. Все эти костюмы, галстуки, блокноты — не по мне. У меня бумажки-то в руках никто не видел. Со временем некоторые стали копировать мой стиль работы.

— Знаем, что многие агенты, дабы понравиться игрокам, покупают им коньки, клюшки, возят на тренировки…
— Есть такие. Своим я сразу говорю: «Я вам не таксист, не магазин. Есть клуб, он должен этим обеспечить». Мне родители хоккеистов порой звонят. «Хотим, — говорят, — чтоб вы стали агентом нашего сына». — «Зачем?» — «Ну как — у всех агенты, игроков пропихивают». «Я, — отвечаю, — никого пропихивать не собираюсь. Если парень в 15-16 лет перспективный, наведу справки и буду с ним работать. Но засовывать куда-то — даже не надейтесь».

— «Агент» — нынче модное слово.
— Вот именно. Молодые часто верят в сказки нарядных дядей с бумагами. И только через несколько лет понимают, что тот ничем не помог. Потому что в принципе был неспособен. До 17-18 лет игроку все дают родители. Пацан должен видеть, что отец ходит на матчи. Это психологически важно. А они за агентами гоняются.

— Многим отказываете?
— Да. Например, ВХЛ я не занимаюсь. Сразу говорю: «Туда не полезу».

— Все так плохо?
— Сейчас получше. При Германе Скоропупове «вышка» намного лучше заработала. Такого бардака, как раньше, нет. Но я все равно не лезу. Не знаю, как там работать.

— Вернемся к молодым. Вернее — к стратегии вашей работы с ними.
— Ею занимается мой помощник. Наводит справки. Если информация меня устраивает и я соглашаюсь, сразу объясняю ребятам и их родителям стратегию и методы своей работы. На пальцах показываю: может случиться так, а может эдак. Обещать что-то можно лишь при наличии стратегии развития. Она не у всех агентов есть.

— И тогда агент плохой…
— Не всегда. Известным, уважаемым агентам такая стратегия не нужна. Если он пробивает шикарные контракты, кто его назовет плохим? Другой вопрос, когда у хоккеиста возникают проблемы и надо помочь сориентироваться, а у агента нет решений… Впрочем, каждый по-своему работает — как, в принципе, и должно быть.

Есть агенты, которые берут по 750

— Вы сказали о помощнике. Сколько людей в штате Шуми Бабаева?
— Моя фирма — это я. Все на мне построено. Я и мои игроки — одно целое. Если вместо меня поставить другого человека, будет совсем другой бизнес. Я никому не доверяю. Все основные решения принимаю сам. Мой племянник, который сейчас играет в футбол, возможно, когда-нибудь станет мне помогать. Но все равно основные решения буду принимать сам.

— Ваше правило не брать денег с молодых еще живо?
— Более того, планка нижнего уровня зарплат подросла. Ребятам эти деньги нужнее. Я знаю агентов, которые у хоккеистов с зарплатой 15 тысяч рублей берут ежемесячно по 750-800 рублей.

— На бензин.
— Это стыдно! Пусть лучше парень девочке своей подарок купит. Есть игроки, которые по пять-семь лет мне не платят агентские. Ничего, я своего момента дождусь.

— Бывало, что не дожидались?
— Где-то процентов десять моих игроков так и не смогли выйти на свой уровень. Не больше.

— Клиентов у вас часто уводили?
— Если я сам этого не хотел — единичные случаи. Термин «уводить» — сложный. Кто-то скажет: «Он и сам не дурак увести игрока». Да, бывали случаи, когда хоккеисты от другого агента переходили ко мне. И чаще всего инициатива исходила от самих игроков. В такой ситуации всегда отзваниваюсь коллеге: так, мол, и так — твой игрок позвонил.

— То есть сами никого не зовете?
— В очень редких случаях. Должен быть хоккеист очень большого калибра. Тогда я буду общаться с ним, чтобы он перешел. А есть два-три агента, которым даже отзваниваться не стану: увижу хорошее — сразу заберу.

— Почему?
— Просто не уважаю их методов работы. Сергей Паремузов, так называемый председатель Ассоциации хоккейных агентов, которой, по сути, не существует, звонил игрокам и от имени этой ассоциации предлагал работать с ним. А когда меня пригласили в сборную Казахстана, первым закричал, что я не могу совмещать эту работу с агентской.

— Было дело, помним…
— То, что у бывшего тренера сборной России зять — агент, никого не беспокоило. Хотя за время работы генменеджером я никому не сказал: «Переходи ко мне — сыграешь на Олимпиаде». Хоккеисты, которые не хотят играть, они и сейчас есть в «Барысе». Я им говорил о другом: «Докажите, что умеете играть, — возьму в сборную». Потому что я отвечал за результат. А все эти мелочи планомерно ломали выстроенную мной систему, что и повлияло на итог олимпийского отбора.

Сколько игроков замариновано в разных клубах?

— Представим ситуацию. В один день трудности возникают у Артюхина, Бадюкова, Бурдасова и еще трех ваших игроков МХЛ. В какой очередности начнете их решать?
— Смотря до кого из руководителей клуба первым дозвонюсь. Такие вопросы зачастую решаются по телефону. Вылетать приходится в экстренных случаях: когда ни с первой, ни со второй, ни с третьей попытки договориться не выходит.

— Слышали, что на переговоры с «Трактором» у вас немало сил ушло...
— Да, с прежним руководством «Трактора» переговоры всегда шли со скрипом. Но кто в итоге оказался прав? Время показало, кто работал профессионально, а кто — как придется. Дело было не в системе, а в одном человеке. Сергея Гомоляко, занявшего его место, я знаю еще со времен триумфа «Магнитки» в Евролиге. Он адекватный человек, хоккейный. Тем не менее конфликт интересов возникает всегда. Я отстаиваю позиции клиента, они — клуба. По той же причине супертяжелые переговоры случались с «Локомотивом». Но как бы долго они ни шли, я знаю: рабочий момент не отразится на наших дальнейших отношениях.

— И обидчивые руководители встречаются?
— Еще как! Из-за какого-нибудь спорного момента руководитель клуба может перестать общаться. Отдал, например, своего игрока другому — он обиделся и сквозь зубы с тобой разговаривает. Таких немало. Хотя все, что я делаю, в первую очередь во благо игроков, а не потому, что хочу поругаться с человеком.

— Странно, если бы было наоборот.
— Мы варимся в одном хоккейном котле, будучи разными ингредиентами. Нельзя ко всем ситуациям подходить однобоко: я — руководитель, а значит — последняя инстанция. Со своей стороны обязательно предприму какие-то шаги, чтобы разубедить в этом. Нужно находить оптимальный вариант для клуба и для игрока. Посмотрите, сколько игроков замариновано в разных клубах. Ни играть не дают, ни меняют.

— Знаем мы один такой клуб. И перемаринованных его игроков знаем.
— Если парень тебе не нужен — отдай, поменяй. Сколько ребят из-за этого потерялись, остановились в развитии и вовсе перестали быть хоккеистами — только потому, что их не отпустили вовремя. Держат в «молодежке», словно раба, никуда не отпускают. Фактически на протяжении десяти лет он не может уйти из системы клуба, так как все бумаги на стороне последнего.

— Есть вариант, что игрока выкупит другой клуб.
— Если игрок хороший. А если чуть ниже среднего? Кто станет тратить деньги? И это приговор! Вечные скитания между первой и второй командой. Клубу пофиг. Он думает: «Зачем отдавать? Вдруг завтра пригодится…» А через три года хоккеиста уже нет. Судьба сломана. Таких примеров много. Но о них мало кто помнит.

Если можно не менять команду, лучше не менять

— Переход Бурдасова из «Трактора» в СКА сопровождался вашим комментарием: «У Белоусова он будет деградировать. Тренер сажал Антона на лавку в матчах, где он был одним из лучших». Довольны текущими делами клиента в Питере?
— Не скажу, что доволен, но в то же время рад, что в таком возрасте он играет в таком клубе. За эти три года он стал другим хоккеистом и другим человеком. Антон смотрит по сторонам, на своих суперпрофессиональных партнеров, и видит, как нужно относиться к делу. В СКА бешеная конкуренция, и, думаю, его время еще не пришло. Да, есть уникумы вроде Панарина, Ничушкина, Кузнецова, в раннем возрасте заявивших о себе. Бурдасов, на мой взгляд, — игрок выше среднего. Думаю, его время придет через год-два.

— При том, что сейчас ему 23…
— Я вам гарантирую, что в большинстве других команд Антон выходил бы в первом-втором звене, набирал бы много очков, считался топ-игроком КХЛ. Более того, немало клубов в последние годы хотели видеть его у себя.

— Но он предпочел четвертую тройку СКА…
— Да, ему тяжело. Я тоже недоволен его игровым временем. Но это СКА, где первые три звена — железобетонные. Ты должен выдать нечто из ряда вон, чтобы вытеснить кого-то оттуда. Возможностей раскрыть свой потенциал у него пока нет. А значит, надо учиться показывать все, на что способен, в короткие временные промежутки. Если в следующем году Антон уйдет в другую команду, этот опыт ему очень сильно поможет.

— А если, не дожидаясь следующего сезона, Бурдасов подойдет с просьбой: «Поищи варианты обмена»?
— Я бы ответил, что нельзя сдаваться. Антон сам по себе не из тех, кто поднимет руки. Желание уйти из команды, где ты играешь в четвертом звене, возникает по двум причинам: либо ты не можешь подняться выше, либо тебе не дают этого сделать.

— Рассматриваем, судя по всему, вторую.
— В СКА почти нереально взобраться выше. Если же Бурдасов изъявит такое желание, пойду разговаривать с Быковым.

— На предмет?
— Узнаю, какие у него перспективы. Все одним годом ведь не заканчивается. Кто знает, может, следующей весной, когда у кого-то из нападающих закончится контракт, его не станут переподписывать, и Антон займет его место. Если можно не менять команду, лучше ее не менять. А если видно, что будущего нет, — требуются кардинальные шаги.

Агент строгого режима

— Большие деньги, дорогие автомобили и силиконовые барышни на вашей памяти ломали карьеры хоккеистам?
— И не раз. Причем девушки куда чаще ломают, нежели деньги. Молодые ребята — они беззащитны, а женщины коварны. Многие попадают в лапы хищниц. Женщины изысканнее и хитрее. Кто-то еще и старше, опытнее. Ребятам сложно что-то противопоставить.
Есть, впрочем, и обратные примеры. «Половинки» помогают найти правильный путь. Нашел девушку либо женился — и заиграл лучше. Если у человека есть стержень, его, в принципе, ничто не сломает — ни силикон, ни купюры. Нет характера — извини, уважения ты не достоин.

— На хищниц своих клиентов «мышеловки» ставите?
— Зачем мне это? Я в семейные дрязги не лезу. Не хочу, чтобы завтра мне сказали: «Ты разрушил мое счастье». Даже если я считаю, что пара должна расстаться, во время конфликта постараюсь их примирить. Дальше пусть решают сами. Жены ребят, кстати, часто звонят, жалуются. Отвечаю: «Вы сами спокойно разберитесь и по-жмите друг другу руки». Занимаю нейтральную позицию. Чтобы никому не навредить.

— Нынешняя молодая поросль в принципе заносчивая…
— Согласен. Для них вообще авторитетов нет. На тренеров смотрят сверху вниз. С другой стороны, если тренер толковый, он этих чижиков быстро на место поставит.

— Сами часто проделываете эту процедуру?
— А я специалист по проблемным игрокам. Они все идут ко мне.

— Агент строгого режима.
— Точно. Ребята знают, что я жесткий, я знаю, что они специфические. Мне с ними комфортно работать. Ершистые зачастую талантливее и добиваются своего. Михаил Григорьев, который сейчас в «Торпедо», для всех был супертяжелым. Люди выли от него — спросите любого тренера. А мы нашли общий язык. Посмотрите, как он изменился за эти годы! Парень 1991 года рождения — лидер команды. Для него нет авторитетов, зато пашет за двоих.

У меня тоже пальцы есть, могу на пианино сыграть

— У вас два высших образования.
— Да, экономическое и юридическое.

— Оба — под агентскую деятельность?
— Нет. На экономиста я поступал в 1989 году. До этого в МГУ два года учился в школе юного экономиста — была в то время такая. К тому моменту я и спортом занимался, и начинал в бизнесе. Со временем, в общем, было туго. На занятиях почти не появлялся. Да и склад ума у меня другой: что-то схватил, дальше соображаю сам.

— Тем не менее некоторая часть спортивной общественности в вашей персоне чаще видит, извините, прохиндея, желающего на всем заработать.
— Знаете почему? Обо всем честно говорю, без купюр. Молчал бы — никто обо мне бы не знал. И в чем прохиндейство? Что я помогаю ребятам? Если они там оказались не нужны, а другие высказали в них заинтересованность, я в этом виноват? Работу свою делаю. В том числе во благо болельщиков. Ко мне можно подойти, спросить, что интересует, — отвечу на любой вопрос.

— Вам прилетало за откровенность?
— А от кого мне может прилететь?

— У нас много людей с пальчиками ходят.
— У меня свои пальцы, тоже могу на пианино играть. Четыре года в музыкальной школе между тренировками.

— «Мурку» сыграете?
— Нет. И тогда бы не сыграл. На тренировки футбольные ходил мимо музыкалки.

— Просто вас порой с Аль Пачино сравнивают…
— И мне это льстит. Люди смотрят фотографии, говорят: похожи. Роль Тони Монтано в «Лице со шрамом» импонирует.

В третьей серии интервью с агентами – Шуми Бабаев, который опровергает все слухи о себе, старается найти только позитивные моменты в работе КХЛ и считает, что иногда меньшая зарплата хоккеисту на пользу.

Звезды говорят

Раз уж прошло время, то скажите правду: Бадюков ушел из «Динамо» потому, что туда пришел Сергей Зиновьев?

Так кто решил, что Бадюкову лучше уйти? Вы или он сам?

Интересно.

Это вообще только с Бадюковым происходит или вы так со всеми своими клиентами?

А что там обсуждать-то? Тут платят 100 рублей, там – 200. Надо уходить.

Вы можете посоветовать своему хоккеисту поумерить финансовые аппетиты?

Ничего себе.

Получалось?

– Нет. А все потому, что надо быть естественным. И если это не идет от души, то ничего не получится.

На лед с клиентами

Кстати, никто не видел вас в строгом костюме.

Непонятны ваши принципы. Вам ведь важно, чтобы хоккеист получил высокий контракт, а вы хороший процент?

– Если спортсмен не обманывает хоккей, то он пойдет на это.

Как вы ищете клиентов? К вам приходят хоккеисты или вы к ним?

Вам это зачем надо?

От меня можно уйти

С кем вам еще приходилось расставаться?

Обидно?

Вот и самое интересное. Говорят, что в мире агентов не принято так переманивать клиентов.

– Бывает все. Я так не делаю, но кто-то считает, что подобное допустимо.

Вы же все в Ассоциации агентов. Неужели не можете договориться?

Но ведь некрасиво красть клиентов?

Отдаю свои

Ходят слухи, что сейчас вы любого игрока можете устроить в «Барыс». Устройте меня.

Но откуда слухи?

А скажите, отличается ли бизнес футбольного агента от хоккейного коллеги?

Были ли у вас хоккеисты-разочарования. Или, может быть, вы кого-то обманывали?

У вас есть своя бригада юристов?

– Так я же сам юрист.

И сможете защищать своих клиентов в суде, если понадобится?

– Нет. Для этого есть специальные люди. Но заключить правильный контракт я могу и сам.

Сколько составляет ваш гонорар?

– Пять процентов.

Клубы вас обманывали?

– Да, но не по контракту.

Расскажите.

Ваша ошибка?

– Отчасти. Но я перед тем, как принять такое решение, советовался с хоккеистом. Он сказал: «Согласен».

И что теперь делать?

Ничего себе.

– А что делать?

Первый номер^

Агенты считаются теми, кто ввел в хоккей систему «откатов».

А вот в сборную своего клиента можете пристроить?

Есть значит проблема с откатами?

Давайте вернемся к вашим делам. Скажите, а возможно, что в лиге начнется локаут?

Вы, кстати, получили аккредитацию на работу в КХЛ?

– Да. У меня аккредитация под первым номером.

ВРАГ ГОСУДАРСТВА № 1

Признайтесь, после событий прошлого лета у вас остались друзья или просто хорошие знакомые из мира челябинского хоккея?
- Конечно! Один из моих лучших друзей – Женя Давыдов. Мы с ним дружим ещё с 88-го года. Не знаю, висит его игровой свитер на Арене «Трактор» или нет?

- Висит, конечно. Он же чемпион мира и олимпийский чемпион.
- А вообще, я со многими челябинскими ребятами общаюсь. Но при этом я не могу позволить, чтобы унижали моих друзей или клиентов.

- Как сейчас вы воспринимаете историю с переходом Антона Бурдасова из «Трактора» в СКА?
- В НХЛ сказали, что у меня есть время до 21 июня. Либо они бы его выбрали, чтобы он играл там, либо он был остался в России. СКА до 21-го успел решить вопрос. Они сделали всё, чтобы оставить Антона здесь, в России.

Ситуация была очень жёсткой. И в ней Антон повёл себя мужественно. Он сказал: если не договариваемся ни с кем, он уедет. Буквально за один день мне позвонили из СКА и сообщили, что обо всём договорились. Они сказали: если вы готовы остаться, мы решим вопрос. Я позвонил Антону, потому что для меня было бы лучше, чтобы он остался в России. Я просто хочу, чтобы он ещё здесь пооббился. Чтобы он поехал на Олимпиаду в Сочи.

В этой ситуации я бы хотел поблагодарить губернатора области Михаила Юревича. Он бы наверняка мог наложить вето на этот переход. Но он как профессионал разобрался в ситуации. Понял, что для игрока тупик остаться здесь. Я ему только благодарен за это.

- Но теперь в Челябинске вы «враг государства № 1».
- Прекрасно осознаю это. Но я также осознаю, что люди не хотят понять – проблема не во мне заключалась. Я делал свою работу. В хоккее я уже очень давно и делал свою работу так, как считаю нужным для меня и моего игрока. Для его будущего. Если я не видел его здесь, то я говорил об этом открыто.

И да, я пытаюсь доминировать. Это мой стиль поведения. Все знают, что я никогда не гонюсь за деньгами. Вы можете спросить миллион менеджеров клубов, которым я звонил и говорил, ребят, рано тому или иному игроку поднимать зарплату. Давайте ещё подождём. Потому что парень может не унести эти деньги.

- Это удел всех агентов – такое отношение со стороны общественности?
- Моя персона, наверное, наиболее нелюбима. Во много сотен раз нелюбимее, чем другие. Это все знают, так уж случилось. Но у меня такой стиль отстаивания своей позиции. Я никогда не говорю ничего за глаза. Всегда – только в лицо руководителям клуба, игрокам. У меня возникают вопросы – тут же перезваниваю и говорю: ребят, вот ваши слова, вы моим игрокам сказали, что они выбрали не того агента. У других агентов другая политика. Кто-то не хочет высовываться. Может, и правильно. Мне не стыдно это делать. Мои хоккеисты – близкие для меня люди. Мои друзья. Мы много времени проводим вместе. Я много помогаю им по личным вопросам, они мне помогают.

Вот все считают деньги в той истории. А какие деньги?! Я с молодых игроков вообще деньги не беру. Я стал первым, кто не брал с молодых игроков деньги. Пока игрок не начнёт хорошо зарабатывать, я с ним просто работаю. Бесплатно.

Как вы выбираете стиль поведения? Как ведёте ту или иную ситуацию? С Бурдасовым и его переходом из «Трактора» в СКА, например, жёстко получилось.
- Просто ситуация сложилась такая. Они поступили несправедливо. Тут же у меня возник другой вопрос, по другому игроку из Челябинска. Я ему и его родителям сказал: не надо ругаться, это не ваша ситуация. «Трактор» вам делает нормальное предложение. Отцу сказал. Надо было просто поговорить. Если его не видят в команде, пусть отпустят. Я сказал, что не надо ни в коем случае ссориться. Может, возвращаться придётся, не надо становиться здесь изгоем. Он пришёл, поговорил. И, как мы видим, через несколько месяцев хоккеист вернулся в команду.

- Речь о Дугине?
- Конечно. Но если идёт прямое оскорбление – другое дело. Как это делалось в отношении Бурдасова. Посчитали, что им не нужно с нами общаться. Посчитали, что мы будем делать так, как они скажут. Для меня они не боги. И они для меня не последняя инстанция. Я как отстаивал интерес игрока, так и буду. И нет ни одного человека, который покажет на меня пальцем и скажет, что я участвовал в каких-то откатах или взятках. Иначе всё понятно, я бы никогда не выступал. Все же понимают, если бы я был замешан, то молчал бы. Меня бы сразу заткнули. Но я чист.

- Почему в ситуации с Бурдасовым «Трактор» в одни ворота проиграл информационную войну?
- Трудно сказать, проиграл – не проиграл. Они получили деньги. Но помните фильм «Брат»? Какой его главный девиз был? Побеждают не деньги, а правда.

ДЕНЬГИ РЕШАЮТ НЕ ВСЕ, НО ДЕЛАЮТ ХОККЕЙ ЗРЕЛИЩНЫМ

Как бы вы оценили нынешнюю ситуацию на хоккейном рынке? Она стала более цивилизованной по сравнению с концом 90-х, когда вы начинали?
- Рынок с тех пор сильно изменился. Даже не деньги стали другие, а он сам стал другой. В то время «Ак Барс» опережал всех по своей стратегии развития. Даже по тому, как они строили работу. «Ак Барс» шёл впереди всех. Потом «Локомотив» это подхватил. По отношению к игрокам, по своему видению работы внутри клуба.

Сейчас очень сильно выглядит СКА, Посмотрите, как маркетинговая служба в Питере за год всё изменила. Ротенберг поднял её на другой уровень, и у них сразу полный дворец собирается на каждом матче. Очень хорошо выглядит минское «Динамо», там здорово заполняется дворец.

И чем больше будет новых дворцов, тем больше людей будет ходить на хоккей как на зрелище.

Опять же я могу сказать, что в хоккее не всё деньги решают. При грамотном управлении выигрывают не деньги. Но деньги делают хоккей зрелищным. Они дают возможность людям видеть классных игроков. Ведь сейчас сложно затащить иностранца в . Уровень и НХЛ – это две большие разницы. Молодые это видят, и поэтому уезжают за океан. У нас ещё инфраструктура не та, освещение не то, дворцы не те, отношение не то. У нас хоккей – ещё не шоу. Но мы идём к этому.

- Достаточно медленно, вам не кажется?
- Хочу сказать, какой бы противоречивой фигурой ни был президент лиги Медведев, но для меня это очень хорошая фигура. Почему? Во-первых, он сам играет в хоккей, выходит на лёд. Он знает проблемы хоккеистов. Не отказывает никому.

Хотя отношение лиги к агентам очень странное. Если бы не Медведев, хоккеисты были бы здесь как рабы. Только его личным вмешательством меняются законы в пользу хоккеистов, меняется регламент. Профсоюз ничего сделать не может. За ним не стоят хоккеисты. Он ни на что не способен, если за ним не стоит масса. А масса за ним не стоит. Поэтому-то в России никто и не пойдёт на локаут. У всех семьи, квартиры, кредиты и все хотят играть.

Россия ещё к этому не пришла, и это хорошо. Но не будь Медведева никто бы к нам не ездил, никакие иностранцы.

Так что здесь очень много факторов.

Насколько вы свободны в своих суждениях о российском хоккейном мире? Все, в общем-то, прекрасно помнят историю с Алексеем Дементьевым, который «не так» прокомментировал матч «Трактора» с «Магниткой»…
- Тогда я сразу же выступил в СМИ по этому поводу. Во-первых, я не считаю, что агент может комментировать матчи. Когда агент комментирует, возникает конфликт интересов – можно сразу проследить, кто его игроки. Я уважаю Лешу, он делает свой бизнес, строит свою работу. Но мы не имеем права говорить, если нет фактов, не можем давать хоть какого-то намека. Если ты не уверен, то нельзя об этом говорить. Тем более в эфире.

- Если вы будете уверены, то скажете – такой-то матч договорной?
- Если уверен, что это есть, скажу. Мне всё равно.

- И всё-таки? Вы, например, можете покритиковать кого-то из лиги?
- Всегда их критикую. Я только что говорил, какие есть плюсы у Медведева. Но в то же время всегда говорю о тех минусах, которые есть в других структурах .

- И какие же?
- Мне не нравится, что мы идём на поводу у Федерации хоккея и делаем чемпионат таким, какой он сейчас есть. Вы спросите хоккеистов, нужны ли такие паузы? Я не уверен, что это Билялетдинов попросил. Когда он тренировал «Ак Барс», то сборная выигрывала чемпионаты мира и без таких пауз.

ФХР тянет назад. Цепляет на удочку и тянет. Мы пытаемся убежать от нашего прошлого, не очень красивого – ведь помню, как проводились у нас чемпионаты ещё с 88-го года. Но нельзя так. Я понимаю, это сверху закон, но надо иметь свою точку зрения и объяснить, что нельзя всё делать так, как вы хотите. Надо найти компромисс.

У нас из России на Олимпиаду поедут две пятёрки. И ради двух пятёрок остальным 700 игрокам создаются такие проблемы! Федерация должна заниматься детско-юношеским хоккеем. Мы идём к НХЛ, а они нас взяли и новым регламентом просто утащили обратно. Мы потеряем два года. Как мы потом будем их нагонять? Но нам не надо полностью копировать НХЛ, нам нужно скопировать отношение к игрокам.

- У вас много идей. Если бы вам предложили работать в структуре , согласились бы?
- У меня миллион идей (улыбается) ! Но моей фигуры там бы не было. Потому что у меня всегда есть своя точка зрения. Я всегда её обоснованно отстаиваю. Не говорю голословно. Но вместе с этим считаю, что каждый должен помогать нашему хоккею развиваться. В есть молодые специалисты, которые начинают потихоньку раскручивать этот проект. Но это внутренняя кухня, я туда не лезу.

АГЕНТЫ ПОХОЖИ НА МИСТЕРА ВУЛЬФА ИЗ PULP FICTION

Когда вы были агентом, насколько высоко вы могли забраться при переговорах с клубами? Разговаривали с владельцами? Или это были только директора и менеджеры?
- Разговаривал со всеми. Иногда менеджер не имеет права принимать решение без согласия владельцев клуба. Поэтому выходил на владельцев. Это нормальная практика. Но я никогда не прыгал через головы.

- В каком клубе, по вашему мнению, работают самые интересные и адекватные руководители?
- Мне всегда очень нравился Яковлев, президент «Локомотива». Юрий Николаевич – человек со своим видением, со своей точкой зрения, знает, как развивать команду. Он жёсткий, но с ним всегда можно найти общий язык. У нас с ним никогда не возникало тупиковых ситуаций. В Ярославле при Яковлеве всегда придерживались такой позиции, что лучше дать своему игроку больше, чем потратить деньги на приглашение игрока со стороны. Так же поступают в Казани. Мне всегда приятно было с ними работать и общаться.

Адекватные люди в «Барысе». Все эти люди направлены на развитие, они готовы всё менять, готовы учиться.

Но номер один, конечно, Яковлев. Затем идёт Медведев. Питер сразу изменился после его прихода.

- похожи на мистера Вульфа, персонажа из Pulp Fiction, который приезжает решать вопросы?
- (Смеётся .) Такова работа хоккейного агента. Вы возьмите хоккеистов. Большая часть из них знает только хоккей. Им нужен помощник, которому они могли бы довериться на сто процентов. Но есть в лиге те агенты, кому доверять нельзя. Сколько раздали лицензий, а 75% из них непрофессионалы, непонятно откуда они взялись. Так же как и руководители клубов. Не из спорта, не из хоккея. Они думают: здесь много денег. Их действительно много. Но здесь надо работать 24 часа в сутки.

Игрок должен знать, что за него вступятся в случае чего. Многие руководители клубов рассказывают игроку сказки при личной беседе. А когда контракт подпишут, вытягивают из него все кишки. Чтобы такого не было, чтобы игроки не становились рабами, существуют агенты. Вот вы когда покупаете или продаёте квартиру, делаете это с помощью риэлтора. Вы обращаетесь к профессионалам. В хоккее то же самое. Агенты – это юристы. У агента ночами телефон разрывается, приходится работать круглосуточно. Если бы болельщики, которые меня поливают, знали, во сколько я ложусь спать и во сколько у меня первый звонок по работе… При этом многие думают, что агент получает хорошее вознаграждение. А это всего лишь небольшие проценты. Это не те цифры, о которых все думают и говорят.

- Как вы взаимодействуете с профсоюзом хоккеистов?
- У меня с профсоюзом хорошее взаимодействие. Мы с ними находимся на одной стороне. Но опять же они не могут на многое повлиять, потому что они не имеют права вносить изменения в регламент. Я уже говорил почему. За ними нет массы. Есть авторитет Коваленко. И только. А без поддержки невозможно что-то сделать. Вот многие говорят, что они ничего не делают. Но они просто не в силах повлиять на многие вещи.

- Среди тренеров многие имеют агентов?
- Сейчас многие.

- А тренерам такого типа, как Ржига или Назаров, очень медийным личностям, нужен агент?
- Сложно сказать. Всё зависит от конкретной ситуации, от конкретного тренера. Я вот никогда не был агентом тренеров, но помогал им. Если надо было контракт посмотреть, клуб подобрать. Мог позвонить в тот или иной клуб. Но дальше этого переговоры не вел. В целом же я считал и считаю, что неправильно быть одновременно агентом игрока и тренера.

Во второй части сериала «Агенты», в котором сайт попытается представить самых ярких представителей профессии, работающих с игроками по обе стороны океана, – продолжение искрометного интервью с харизматичным, скандальным и неоднозначным Шуми Бабаевым, официально экс-агентом и менеджером сборной Казахстана в настоящем.

СКАЗКИ – БУДТО В ЕВРОПЕЙСКИХ ЛИГАХ ИГРАЮТ ЗА КОПЕЙКИ

Ваша агентская деятельность была связана с игроками по обе стороны океана. Насколько сложно принимать решения в ситуации, когда между лигами нет юридических договоренностей, а есть лишь странный меморандум об уважении контрактов?
Нет никакой проблемы. Ситуация решается конструктивно. Все равно все пытаются работать в правовом поле. Раньше, когда не было договора, игроки туда-сюда бегали. Но хаос – не всегда хорошо. Сейчас все более-менее цивилизованно. Ребята уезжают за океан и прописывают пункт в контракте, по которому они могут уехать обратно, если не закрепятся в составе.

А посмотрите любой контракт европейца. Он может уехать за компенсацию 200-300-400 тысяч. Это сказки, что в европейских лигах играют за копейки. Я знаю, сколько получают в Швейцарии, Швеции. Люди из NHL туда не просто так приезжают.

Насколько регламент КХЛ находится в противоречии с трудовым законодательством России?
Давайте не будем это обсуждать. Он в таком противоречии находится, что лучше эту тему не поднимать. Напишите, что находится в противоречии, и все. Русский человек с русским паспортом не может выступать в чемпионате и за сборную, потому что он заигран за сборную Белоруссии. Это что такое?!

А как обстоит дело с регламентом в NHL? Насколько он увязан с трудовым законодательством?
Вы что шутите? Там все абсолютно увязано.

Ходит байка, что регламент NHL никто не видел.
Подождите, но если он работает, значит, он есть. Если он соблюдается, значит, он есть. Все кто нужно – внутри этого рынка – его видят. Зачем его на общее обозрение выставлять?!

Возможна ли в NHL ситуация, которая сложилась в последние два-три года в России: в регламенте аренды нет, но на самом деле она есть?
Везде есть аренда. Просто она должна быть прописана, регламентирована. Зачем закрывать дорогу молодым игрокам? Или запрещать хоккеистам переходить в аренду из одного клуб в другой под плей-офф?!

Но вопрос в другом…
Почему она скрыта? Это чья-то блажь. Кто-то сказал, что аренды быть не должно. Вот ее и нет. Тогда хотя бы сократите ее. Разрешите отдавать в аренду одного-двух игроков. Если парень играет в МХЛ, а ему предлагают в другом клубе в КХЛ играть. Какое же это зло? Давайте разрешим отдавать клубам одного двух человек в аренду. Или придумаем другие варианты. Их всегда можно придумать.

В хоккее возможно что-либо подобное делу Боссмана, который изменил футбольный мир?
Конечно. Обязательно этот момент будет. Он уже назрел. Просто никто не хочет его решить, никто не лезет. Если в ближайшее время некоторые моменты не изменятся, это дело может всплыть. Я об этом давно говорил. Мы просто с огнем играем. Но это касается только белорусов, казахов, украинцев. Европейцы никак не могут попасть в такую ситуацию здесь. И канадцы. Там другое юридическое пространство. А у нас здесь русский не может играть как русский. Это нонсенс.

Чья позиция вам ближе: Тарасенко, который уехал, или Кузнецова, который остался?
Тарасенко поступил мужественно, его поступок вызывает у меня большое уважением. Не говорю, что Кузнецов поступил немужественно. У него были своим мотивы остаться.

ЧТОБЫ ВЛИЯТЬ НА ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ, НУЖНО ВЛАДЕТЬ ПО-МЕНЬШЕЙ МЕРЕ «СПОРТ-ЭКСПРЕССОМ»

На вашей странице в Facebook масса журналистов. Очень продуманный шаг.
А что в нем продуманного?! Они просто присылают заявки на добавление ко мне в друзья. Я же добавляю тех, кого лично знаю.

А настоящие друзья среди журналистов у вас есть?
Один-два человека. Но есть люди, которым я могу дать интервью, которым я доверяю, знаю, что мне потом позвонят, спросят. Они не поменяют местами мои фразы. Я тоже не всем даю интервью. Мне звонят, представляются. Если в прошлом у нас все нормально было, то дам. А есть люди, кто меня поливает за спиной. Один журналист, например, писал, что я где-то взятки брал. Но я на него даже в суд не стал подавать. Просто сказал ему, что если попадется мне на пути, то лично с ним разберусь. Он ведь раньше ко мне в друзья набивался, при встрече бежал здороваться. А тут «перекрасился» по инициативе другого агента.

Детектив настоящий! Нельзя не спросить о «Хоккейной правде». Это ваш сайт или не ваш?
Он не может быть мой. Я всегда открыт и так. Почему все думают, что «Хоккейная правда» – мой сайт? Бред пишут. Я говорю там, где мне дают сказать. Где меня не вырезают. Если мои мысли дают кусками, то меня это не устраивает.

Почему бы не завести такой бизнес?
Какой в этом смысл?

Собственное СМИ – отличный инструмент влияния на ситуацию, на общественное мнение.
Тогда мне надо было бы купить «Спорт-Экспресс», купить Allhockey.ru.

В принципе, я бы не отказался быть хозяином «Хоккейной правды». Там же денег много не надо. Но дело в том, что и без этого меня устраивает, как пишет «Хоккейная правда». Пусть многих не устраивает, что они пишут, но это правда. Это не желтизна. Я много информации туда даю, я этого не скрываю совершенно. Это совместная работа, мы полезны друг другу.

Я могу сказать, что хочу. Вы посмотрите, кого только не приглашают на телевидение. Кто только не выступал на хоккейных каналах, но меня не зовут. И все прекрасно понимают, почему. Просто я буду говорить обо всем откровенно, в лексике не постесняюсь. Я не Жириновский, конечно. Пусть это будет без мата, я найду заменители, но поругаться я могу. Я говорю о том, что наболело. Многое, что я вижу, просто пугает.

Это все так, но ведь почти все в хоккейном мире России не могут говорить, что думают.
Начнем с того, что мало кто вообще умеет разговаривать. У многих нет образования, ни мастерства подачи текста. Они бы, может, и хотели, но не могут. К тому же вы понимаете, что большинству и не надо говорить. Вы посмотрите, сколько я себе нажил врагов. Весь Челябинск и Челябинская область меня ненавидят. Но пройдет время. Оно все лечит. А я же только могу повторить – за каждое свое слово я отвечаю.

Насколько важна для игроков, в частности, тех, с кем вы работали грамотно вести себя в публичном пространстве?
Это очень важно и всегда «за» то, чтобы хоккеисты были как можно более публичны. Говорю ребятам, никогда не отказывайтесь от интервью.

Своим игрокам вы советовали, как и что говорить в интервью?
Всегда. Как нужно говорить, с каким изданием. Что можно говорить, что нельзя. Что важно понимать – если журналист хамит или неправильно приводит слова, то общаться с ним больше не надо. Многие игроки не любят давать интервью. Теряются из скромности, не могут гладко рассказать. Это же спортсмены. Нужно быть к ним снисходительнее. Но у нас нет такого, как в футболе.

Вы имеете в виду классическое «мы вам ничем не обязаны» Аршавина?
Дело не в Аршавине. Хотя замечу, что то, что он делал на поле, уже было оскорблением. Если ты не уважаешь свою работу, своих болельщиков… Адекватность здесь тоже важна.

НОРМА – ЭТО САМОЕ СТРАШНОЕ, ЧТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ

Сколько у вас было игроков максимально?
Много.

За сто?
Нет, ну что вы. Около пятидесяти. Очень много молодых.

Какими должны быть отношения агента и игрока?
Разными. Мой случай – не обязательно правильный. Реальность в том, что агент появляется, находит игроку контракт. Если что-то случается, помогает решить вопрос. И все. У агента тридцать игроков и он каждого должен трудоустроить. Если у игрока вдруг случается травма, он позвонит агенту, скажет. Или сам агент позвонит и узнает, что случилось. Необязательно агенту и игроку быть друзьями. Надо уважать свою работу то, что ты делаешь. От агента зависит судьба людей. Его семьи, детей. Нужно всегда помнить, что за агентом стоит много людей. И они могут пострадать от моего неверного решения.

Вы всегда говорили, что стараетесь быть игрокам скорее другом.
У меня нет ничего искусственного. Если отношения складываются, это хорошо. Мне ребята звонят по десять раз за день, со своими проблемами, с просьбами, просто узнать, как дела. Я в аварию попадал, они переживали, спрашивали, что да как.

Прошлым летом вы прилетали к Бурдасову на свадьбу. Часто вам приходится участвовать в нехоккейной жизни ребят?
Постоянно.

Является ли свадьба и тому подобные мероприятия местом, где можно еще немного поработать?
Мы всегда общаемся. Обсуждаем других игроков, как самим дальше идти. Всегда, когда собираются игроки, тема разговора касается хоккея. Я всегда стараюсь быть открытым к людям, если люди также ведут себя со мной. Если нет, то я закроюсь, и буду относиться соответственно. Поверьте, я могу быть очень жестким. Нельзя никогда переходить границы. Они могут оскорблять меня, но поверьте, я в этой жизни очень многое сделал. И заслужил достаточно, заработал себе имя помимо хоккея. Я и требую от многих к себе уважительного отношения, потому что я изначально ко всем отношусь уважительно. Я не позволяю себе в чей-то адрес просто так посылать оскорбления. Никто никогда не скажет.

У вас есть еще работа?
Да, у меня есть бизнес.

Из чего состоит ваш рабочий день? Какими гаджетами вы пользуетесь?
Есть I-phone, I-pad, Macbook, еще один телефон. Раньше я всегда был с двумя телефонами, и даже за рулем вот так коленкой рулил. Сейчас отказался от второго номера.

Просыпаюсь по первому звонку. Обычно это 8-8.30. Засыпаю очень поздно. На сон у меня обычно три часа. Я могу находиться в постели в час дня, но не потому что я не поднимался еще. Просто пытаюсь поспать урывками, потому что меня разбудили ранним звонком. Между этим я отвечаю на звонки. День у меня суперненормированный. Норма – это самое страшное, что есть для меня.

У вас есть дети?
Моей дочке 19 лет. Но я никогда не был женат.

На личную жизнь много времени остается?
Не очень. Наверное, поэтому я до сих пор холостой.

У МЕНЯ ТАКОЙ ТИП ЛИЦА, Я НЕМНОГО ПОХОЖ НА АЛЬ ПАЧИНО

Как вообще вам пришло в голову в конце 90-х заняться агентской деятельностью?
В то время и играл в футбол и много общался с хоккеистами. С Женькой Давыдовым, Игорем Чибиревым, Пашей Костичкиным, Максом Михайловским. Мы все знакомы очень давно. Дружим еще с 88-го года. Вместе ездили отдыхать. Потом я уехал в Америку.

Я все время здесь всем как-то помогал хоккеистам, ребятам. Делал все то же самое, что и агент. Никогда не знал, как это называется. А как-то раз увидел в Америке один очень интересный сериал – «Arli$$». Там был персонаж очень на меня похож, и все я понял. Понял, что вот это – мое. В жизни всегда имеет место случай. И так совпало – я снова пришел в хоккей. В 98-м подписал Женю Давыдова и Пашу Костичкина в «Ак Барс». И мои друзья стали возвращаться. Я им помогал, и все закрутилось и поехало.

Все по дружбе. Мы дружили, и так получалось, что я их подписывал. Макса Спиридонова подписывал, Лешу Бадюкова. Приехал Женя Королев из Америки и его подписал. И так все и разрасталось. Через них обращался кто-то. Друзья приводили своих друзей. Многие агенты подписывали своих хоккеистов на контракты, заводили их в правовые отношения с собой. У меня такого никогда не было. Все ребята знают, что я никогда никого не уговаривал стать моим клиентом. Никогда не ходил с этими бумагами, чтобы их подписать. Только когда запретили работать без контрактов, только тогда…

Сейчас вам нравится то, чем вы занимаетесь? Пусть официально вы и не агент…
Считаю, что моя работа – лучшее что можно было для меня придумать. Она подходит мне по моему характеру, я себя здесь комфортно чувствую. Могу открыто в глаза сказать все, что думаю. Не делаю ничего искусственного. Я всегда ходил в той одежде, в какой хотел всегда ходить. Хотел – надевал рваные джинсы. Не потому, что я кого-то не уважаю. Просто хотел, что меня принимали таким, какой я есть. И может быть, поэтому средне ко мне никто не относится.

Вы болеете за какую-нибудь команду?
Всю жизнь болею за ЦСКА. И конечно, за знакомых игроков. Это непроизвольно получается. Есть какие-то симпатии, это нормально. Но внешне я этого не показываю. Есть моменты, когда я могу выразить эмоции, и я не скрываю этого никогда. Мне этого никто не может запретить.

Насколько агенты влияют на картину мира в КХЛ?
Очень сильно. Если кто-то недооценивает силу агентов, он очень сильно ошибается. Есть круг агентов, их немного, которые имеют влияние в КХЛ. У них топовые игроки, но дело не в этом, а в той позиции, которую они занимают.

Одна из самых популярных ваших фотографий в интернете – та, где вы в майке с изображением Майкла Корлеоне. Любите фильм «Крестный отец»?
Да, мне нравится Аль Пачино и его игра в этом фильме.

А история с майкой такая: когда Женя Артюхин играл в Анахайме, я приехал к нему и мы отправились на киностудию. Там один человек сказал, что я сильно похож на типаж Аль Пачино. У меня лицо такое, родители с юга родом, но сам я москвич. Мне за границей говорят, что я – средиземноморский тип. И в европейских странах я как свой. В Италии, Франции, Турции я буду как свой, не отличаясь никак…

Так вот, после того, как мы съездили на киностудию, я и купил себе эту майку.

Фото: Ярослав Наумков
Окончание. Начало –

Возможно, будет полезно почитать: