Что нельзя было делать перед боем солдату. Мысли перед боем. Влияние спирта на психику и физическое состояние

Почему вступали в партию перед боем? Об этом правдиво пишет Виктор Петрович Астафьев — советский и российский писатель, Герой Социалистического Труда, Лауреат двух государственных премий, в своей книге "Прокляты и убиты. Плацдарм" (1994)

"На собрании оглашен был список желающих вступить в партию. Пятеро желающих не явились на собрание -- по уважительным причинам, среди них и Шестаков. "Надо будет поговорить с кандидатами..." - подумал Мартемьяныч. Единогласно приняли несколько человек в партию по торопливо написанным заявлениям. Как обычно, выступали поручители, коротко и невразумительно говорили высокие слова, не вникая в их смысл. Финифатьев писал заявление за какого-то вроде бы молодого, но уже седого северянина, не то тунгуса, не то нанайца, прибывшего с пополнением. Кандидат в партийцы твердил: "Раз сулятся семье помочь в случае моей смерти, я согласен идти в партию". Финифатьев, давний партиец, бессменный колхозный парторг, несколько сгладил неловкость своевременной шуткой насчет того, что иной раз полезно смолчать - за умного сойдешь, от выступления неграмотного и политически неотесанного инородца, ввернув слова о единстве советских народов, о готовности всех поголовно национальностей дружной семьи Советов итить вместе и отдать жизнь за Родину. Выступали кандидаты, благодарили за доверие, в протокол все записывалось. Во многих частях на берегу шел массовый прием в партию - достаточно было подмахнуть заготовленные, на машинке напечатанные заявления - и человек тут же становился членом самой передовой и непобедимой партии. Некоторые бойцы и младшие командиры, уцелев на плацдарме, выжив в госпиталях, измотавшись в боях, позабыли, что подмахнули заявление в партию, уже после войны, дома, куда в качестве подарка присылалось "партийное дело", с негодованием и ужасом узнавали, что за несколько лет накопились партийные взносы, не сеял, не орал солдат, какую-то мизерную получку всю дорогу в фонд обороны отписывал, но дорогая родина и дорогие вожди, да главпуры начисляли и наваривали партийцу проценты и с солдатской получки. Пуры ведать не ведали, что солдаты копейки свои не на табак изводили, а на пользу родине жертвовали, и вот, возвратившись в голодные, полумертвые, войной надсаженные села, опять они же, битые, изработанные, должниками остались.
" От РП: Очень характерно для мерзавцев-перевёртышей - так это Родина с маленькой буквы. Понятное дело, Астафьев знал, что, например, Геннадия Потемкина заставили политруки вступить в партию в мае 1942 года.

Они же, понятно, и заставили написать его эти строки Я клянусь: не ворвётся Враг в траншею мою, А погибнуть придётся, Так погибну в бою, Чтоб глядели с любовью Через тысячу лет На окрашенный кровью Мой партийный билет

Потемкин Геннадий Федорович, род. 23.5.1923 в г. Очаков Николаевской обл. в семье рабочего. Украинец. Член КПСС с 1942. Образование среднее. В Советской Армии с июня 1941. В действующей армии с авг. 1941. Командир батальона 940-го стрелкового полка (262-я стрелковая дивизия, 43-я армия, Калининский фронт) капитан Потёмкин 18.10.1943 в ожесточенном бою за дер. Фокино (Лиозненский р-н Витебской обл.) умело организовал атаку подразделения. Погиб в этом бою. Звание Героя Советского Союза присвоено 4.6.1944 посмертно. Награжден орденом Ленина, Красного Знамени. Похоронен в Одессе.

От Павла Краснова лично: мой отец подал заявление в Партию под Прохоровкой. Да, как раз в тот день когда немецкие танки прорвали нашу оборону, он знал, что его сходу не примут, поэтому писал перед боем, как многие другие: "Если погибну, прошу считать меня коммунистом." Его приняли только через два месяца - незадолго до форсирования Днепра в районе Великого Букрина. До этого не принимали - смотрели, насколько достоин звания коммуниста, пацан ещё 19 лет, поди опорочит звание по молодости, если принять неосмотрительно. Астафьев - гнида и лжец. Ну и что, что фронтовик, Власов вон тоже фронтовик. Тогда в Партию писали заявление перед смертельным боем, примерно так же, как принимали крещение сотни лет назад в горящем, осаждённом врагами русском городе с пробитыми стенами. Попасть коммунисту в плен тогда в реальности означало смерть. Люди это знали и всё равно писали заявления. После тяжелейшего ранения на Великом Букрине на отца прислали две похоронки - из штаба и из госпиталя, где его отсортировали как безнадёжного. Его разведывательно-диверсионный отряд погиб полностью, отец остался один. Из палаты безнадёжных в несколько десятков человек выжили только он и 14-летний мальчишка-партизан из Белоруссии , которого довезли самолётом через линию фронта. Отец искал его по адресу, который мальчишка дал, а потом оказалась, что немцы деревню сожгли и где тот хлопец, не умер ли от последствий ранения, он так и не узнал. Отец писал семье из госпиталя, но ни одно из писем не дошло, когда он приехал домой, в маленький городок, где жила его семья, мать потеряла сознание, она думала что он убит. На следующий день отец пошёл становиться на учёт в райком, по месту постоянного жительства, а в райкоме был только один человек без руки, все остальные ушли на фронт и погибли, а он только недавно вернулся инвалидом из госпиталя. Секретаря не было, он был один за всех. Попросив отца подождать, пока он найдёт дело, тот куда-то вышел. Через полчаса вваливаются двое ребят из СМЕРШа - райкомовец позвонил куда полагается, на деле отца, которое пришло по месту жительства, было написано "убит" . Использование документов убитых было обычным делом для немецкой разведки, да и не только немецкой. Отца продержали в СМЕРШе до ночи, но разобрались очень быстро, извинились, подвезли до дома на грузовике, потому что другой машины у них не было,а им было по дороге. Пока везли на машине по просёлочной дороге в его дом на окраине, отца растрясло на ухабах и раны сильно заболели и "потекли". Особисты посмотрели и гворят: "Тебе больше шофёром нельзя работать, помрёшь." "А вы что, помните, мою професиию?" - спросли отец. "Если б не помнили, нас бы взашей надо выгнать," - ответили ему. "Давай иди на комиссию по трудоустройству, там тебя проверят, на что ты годишься лучше всего, а то помрёшь ведь, а такой молодой." Отец пошёл на комиссию, его там тестировали и в результате, направили учиться. Фронтовые деньги, кстати, отправляли домой на книжку, автоматически вычитая партийные и комсомольские взносы (до момента выбытия по смерти), если боец состоял в партии и комсомоле. Так что ситуация, что приезжаешь домой и ещё должен была нереальна. Астафьев лжёт.

Можно встретить много упоминаний об употреблении спиртных напитков солдатами для достижения того или иного эффекта в бою. Но откуда взялась эта привычка в русской армии, кто ее утвердил и как алкоголь влиял на боеспособность воинов? И что же такое "наркомовские 100 грамм"? Стоит разобраться, ведь то, что водка в Красной Армии была с самого начала - факт, сомнению не подлежащий.

История возникновения алкогольной нормы

Известно, что первым в России алкоголь солдатам распорядился выдавать император Тогда это называлось Суть была в том, что во время похода воины периодически пили вино, офицеры же, по желанию, могли заменить его коньяком. В зависимости от тяжести похода эту норму могли увеличивать или уменьшать. С этим все обстояло довольно строго. Так, интенданта, который своевременно не позаботился о снабжении части алкоголем, могли даже лишить головы. Считалось, что это подрывает боевой дух войска.

Традицию подхватили многие русские цари и императоры, при этом она много раз изменялась и дополнялась. При например, вино выдавали караульным частям в крепостях и городах. При этом строевые чины получали три порции в неделю, нестроевые - две. В походах пили водку, которую предварительно разбавляли водой и заедали сухарями. Офицерам же было принято выдавать чай с ромом. Зимой были более актуальны сбитень и вино.

Немного иначе было на флоте - здесь матросу обязательно выдавали чарку, то есть 125 грамм водки в день, но за проступки моряк лишался этой возможности. За заслуги - наоборот, выдавали двойную или тройную дозу.

Как появились "наркомовские граммы"

История появления алкогольной нормы в Советской Армии, которую называли "наркомовские 100 грамм" берет начало от наркома (Народного комиссара) военных и морских дел СССР - Во время Финской войны он попросил Сталина разрешить выдачу войскам спиртного с целью согревания личного состава в лютые морозы. Действительно, тогда температуры на Карельском перешейке достигали 40 градусов мороза. Также нарком утверждал, что этим можно поднять боевой дух армии. И Сталин согласился. С 1940 года алкоголь стал поступать в войска. Перед боем солдат пил 100 грамм водки и заедал ее 50 граммами сала. Танкистам тогда полагалась удвоенная норма, а летчикам вообще выдавали коньяк. Поскольку это вызвало одобрение среди солдат, то норму стали называть "ворошиловской". Со времен введения (10 января) по март месяц 1940 года солдаты выпили около 10 тонн водки и примерно 8 тонн коньяка.

В Великой Отечественной войне

Официальный же "день рождения" наркомовских - 22 июня 1941 года. Тогда на нашу землю пришла страшная война 1941-1945 годов - Великая Отечественная. Именно в ее первый день Сталин подписал приказ под номером 562, который разрешал выдачу перед сражением солдатам спиртного - по полстакана водки на одного человека (крепость - 40 градусов). Это касалось тех, кто находился непосредственно на передовой. То же самое полагалось и летчикам, выполняющим боевые вылеты, а также летно-обслуживающему составу аэродромов и инженерам с техниками. Ответственным за выполнение приказа Верховного был нарком пищевой промышленности А. И. Микоян. Тогда-то впервые и прозвучало название "наркомовские 100 грамм". Среди обязательных условий было распределение напитка командующими фронтами. Регламент предусматривал поставку алкоголя в цистернах, после этого водку разливали в бидоны или бочки и развозили в войска. Было, конечно, ограничение: разрешалось транспортировать не более 46 цистерн в месяц. Естественно, летом такая потребность отпадала, а зимой, весной и осенью норма была актуальна.

Возможно, что на мысль выдавать водку отступающим частям натолкнули психологические атаки немцев: пьяные солдаты шли на пулеметы в полный рост, не таясь. Это производило сильный эффект на и так оказавшиеся в невыгодном положении советские войска.

Дальнейшее применение нормы в войсках

В связи с поражением Красной Армии под Харьковом были внесены коррективы в приказ Теперь было решено выдачу водки дифференцировать. С июня 1942 года спиртное планировалось выдавать только в тех частях, которые добились успеха в боях с немецко-фашистскими захватчиками. При этом "наркомовская" норма должна была быть увеличена до 200 граммов. Но Сталин решил, что выдавать водку можно только частям, ведущим наступательные действия. Остальные же могли видеть ее разве что по праздникам.

В связи с боями под Сталинградом ГКО решил восстановить старую норму - отныне выдавалось по 100 граммов всем, кто шел в атаку на передовой. Но были и новшества: дозу получали также и артиллеристы с минометчиками, которые обеспечивали поддержку пехоты при наступлении. Немного меньше - 50 грамм - наливали тыловым службам, а именно резервистам, строительным войскам и раненым. Закавказский фронт, например, использовал, в силу своего размещения, вино или портвейн (200 и 300 грамм соответственно). За последний месяц боев в 1942 году было выпито очень много. Западный фронт, например, "уничтожил" около миллиона литров водки, Закавказский - 1,2 млн литров вина, Сталинградский - 407 тыс. литров.

С 1943 года

Уже в 1943 году (апрель) нормы выдачи спиртного снова изменили. Постановление ГКО № 3272 гласило, что массовая выдача водки в частях будет прекращена, а норма будет положена только тем подразделениям, которые ведут наступательные операции на передовой. Все остальные получали "наркомовские граммы" только по праздникам. Выдача спиртного теперь была на совести советов фронтов или армий. Кстати, под лимит попали такие войска, как НКВД и железнодорожные, так как потребление ими алкоголя было весьма велико.

Многие ветераны, предаваясь воспоминаниям, говорили, что эта норма существовала не везде. В некоторых частях, например, она выдавалась только на бумаге, на деле же - никакой раздачи алкоголя не было. Другие же, наоборот, свидетельствуют, что это практиковалось, причем массово. Так что истинное положение вещей доподлинно не известно.

Окончательно выдача нормы была упразднена в связи с разгромом нацистской Германии в 1945 году. Однако советские войска так полюбили подобного рода нормы, что традиция сохранилась вплоть до распада СССР. В частности, так делали военнослужащие афганского контингента. Конечно, подобные вещи проделывались скрытно, так как командование не погладило бы по голове солдат за употребление алкоголя во время боевых действий.

Упоминая о подобной алкогольной норме в Красной Армии, следует также сказать, что Вермахт, против которого она сражалась, также не отличался особой трезвостью. У солдатского состава самым массовым спиртным напитком был шнапс, а офицеры пили шампанское, которое поставляли из Франции. Да и, если не брать во внимание алкоголь, другими веществами тоже не брезговали. Так, чтобы поддерживать бодрость во время боевых действий, солдаты принимали медицинские препараты - "Первитин", например, или "Изофан". Первый называли "пенцершоколаде" - "танковый шоколад". Его продавали открыто, при этом солдаты часто просили родителей прислать им "Первитина".

Результаты и последствия применения

Для чего давали спирт на войне? На этот вопрос, при внимательном рассмотрении, можно дать десятки различных ответов. Какие же из них будут наиболее приближены к истине?

Как утверждалось в постановлении, алкоголь выдавали зимой для того, чтобы согреть замерзших бойцов. Однако любой медик подтвердит, что спирт только создает видимость согревания, на самом деле ситуация никак не меняется.

Также, зная, какое влияние оказывает спирт на человеческий мозг, можно утверждать, что его принимали для поднятия боевого духа. Ведь во многих ситуациях, когда была необходима инициатива или безрассудность солдат, они гасились инстинктом самосохранения. Наркомовская водка эффективно подавляла вместе с основными страхами. Но она также притупляла рефлексы, восприятие, а участвовать пьяным в бою - не самая лучшая идея. Именно поэтому многие опытные бойцы перед боем намеренно отказывались от выпивки. И, как оказывалось впоследствии, они поступали правильно.

Влияние спирта на психику и физическое состояние

Помимо всего прочего, водка оказывала эффективное воздействие в том случае, если психика человека подвергалась сильным нагрузкам, как это часто бывает на войне. Многих бойцов спиртное спасло от сильных нервных потрясений или даже сумасшествия. Впрочем, нельзя уверенно сказать, позитивное или негативное влияние оказывает спирт на войне на армию.

Да, водка, пусть она и обладает всеми вышеописанными позитивными качествами, все же несла вред. Можно только представить себе масштабы потерь армии, ведь алкогольное опьянение в бою почти всегда означало верную смерть. Кроме того, нельзя выпускать из виду сам факт постоянного употребления спирта, что может вызвать алкоголизм, а в некоторых случаях и смерть. также не стоит списывать со счетов. Так что "наркомовские 100 грамм" имеют как позитивные, так и негативные стороны.

В СССР никогда не поддерживали пьянство. Тем более удивительно, что его, пускай и в ограниченном виде, практиковали в войсках. Ведь, начиная с 1938 года, несколько раз проводились большие кампании против пьянства в армии. Многие из высших командных или партийных чинов проходили следственные дела как раз по факту чрезмерного употребления спиртного. Соответственно, и выдача, и употребление выпивки держались под строгим контролем. За пьянство в неположенное время могли запросто отправить в штрафбат, а то и вовсе расстрелять без суда и следствия, особенно в такое время, как война 1941-1945 года.

Послевоенное применение в армии

Помимо нелегальных случаев все же существовала официальная алкогольная норма - на флоте. Боевым экипажам подводных атомных лодок полагалась ежедневная норма сухого вина (тоже 100 грамм). Но, как и при Сталине, выдавали его только во время боевого похода.

Отражение термина в искусстве

Почему-то "наркомовские 100 грамм" очень прочно закрепились в искусстве. Уже в то время можно было услышать песни с упоминанием об алкогольной норме. Да и кинематограф не обошел стороной это явление - во многих фильмах можно увидеть, как солдаты перед боем опрокидывают стакан и с криками "За Родину! За Сталина!" идут в наступление.

На войне, когда каждая минута жизни может оказаться последней, даже самый заядлый скептик начинает верить в силу примет и суеверий, способных вырвать его из рук смерти.

Выступая в роли психологических успокоителей боевые поверья, призваны помочь оказавшемуся в экстремальных условиях человеку справиться со страхом и придают ему уверенность в собственных силах.

Армейские табу на те или иные действия перед баталией это своего рода код выживаемости, при соблюдении которого повышается вероятность благополучного возвращения с поля битвы.

Бритьё

Плохой приметой солдаты считали бритьё перед сражением. Наиболее строго придерживались этого правила советские лётчики, которые во время Великой Отечественной войны, предпочитали избавляться от щетины вечером, накануне боевых вылетов. Данное суеверие еще крепче закрепилось в сознании пилотов, после инцидента, случившегося при освобождении Польши, когда двое военных 1-й эскадрильи 141-го гвардейского штурмового полка, не ожидая, из-за плохой погоды, что поступит приказ подняться в воздух, избавились от растительности на лице. Но внезапно улучшившиеся метеоусловия позволили командованию начать бой, из которого на аэродром воротились самолёты всех лётчиков, кроме тех, кто нарушил неписаное правило.

Запрета на бритьё перед боем придерживались солдаты в период афганской кампании. Занимавший в то время должность заместителям командира роты спецназа Геннадий Удовиченко, в своих воспоминаниях объяснял эту привычку с точки зрения безопасности. Как оказалось у душманов из-за особенностей физиологии очень развито обоняние, а в условиях небольшой влажности воздуха, ароматы распространяются на длинные расстояния. Побрившись и нанеся на кожу крем, мыло или одеколон, бойцы становились лёгкой добычей противников, чувствовавших издалека запах средств гигиены.

Чистое бельё

Другое суеверие связано с чистым бельём, причём в разные исторические эпохи солдаты придерживались противоположных мнений, относительно того, следует или нет надевать его непосредственно перед боем.

В императорской армии, считалось нормой переодеваться перед сражением в свежее нательное белье, поскольку в те времена религиозное сознание превалировало над светским. Допуская, что каждый бой может оказаться последним, солдаты как бы заранее подготавливались к встрече с Господом, представать пред которым в грязной одежде было страшным грехом.

Менее набожные врачи и санитары агитировали военных носить чистое белье, чтобы снизить вероятность заражения крови при получении ранений.

Однако в советской военной среде устоялось антиподное суеверие, согласно которому нельзя непосредственно перед боем менять нательную одежду. Таким образом, они сознательно отказывались от роли потенциальной жертвы, отбрасывая мысль, в каком виде должны предстать пред Всевышнем.

Новая форма

Большое внимание военнослужащие уделяли «счастливой» форме, позволившей целым и невредимым вернуться с боя. Эта одежда тут же становилась своеобразным оберегом солдата, которую он старался надевать каждый раз, когда предстояла смертельная схватка с врагом.

Герой Балтийского флота Иван Лукьянов замечал, что гимнастёрки, в которых солдаты уходили на фронт несли в себе воспоминания о мирной жизни, и именно в них матери и супруги мужчин вшивали защитные иконки и кресты.

Герой Советского Союза лётчик Николай Прибылов в любое время года летал в приносившем ему удачу зимнем комбинезоне, а его коллега и обладатель аналогичного высокого звания Николай Пургин, все свои 232 военных вылета совершил в одной и той же основательно поношенной форме.

Если командование выражало недовольство внешним видом бойцов, они либо поддевали старую гимнастёрку под новую рубашку, либо перед началом операции тайком переодевались в видавшую виды форму, которая уже не раз спасала их в бою.

Пули и осколки

В наследство от солдат Первой мировой войны бойцы Красной армии получили примету, не расстреливать патрон из первой выданной обоймы, а хранить его в качестве амулета. Звездный час этой пули наступал по возвращении домой, где её полагалось отстрелять. Об этом военном суеверии упоминал советский историк Лев Пушкарёв, друг которого на протяжении всей войны хранил при себе дебютную обойму патронов для винтовки.

Ещё одним суеверием, связанным с боеприпасами, является традиция изготавливать талисманы-обереги из пуль или осколков, которые в свое время ранили военного. По воспоминаниям как фронтовиков ВОВ и ветеранов современных конфликтов, эта традиция была связана с поверьем, что обладатели таких “трофеев” убережены от ранений и смерти, потому что “единственная пуля, которая отлита про меня, уже со мной.” Бойцы делали в них отверстия и носили на веревочке на шее.

Фотография

Профессор психологии Константин Платонов в исследовательской работе «Психология религии» отмечал, что танкисты и пилоты, перед боевыми заданиями избегали встречи с фотографами. Эта примета своими корнями уходит к истории, связанной с именем героя-лётчика Первой мировой войны Петра Нестерова, не вернувшегося с полёта, после проведения злополучной фотосессии.

Ввиду этого военнослужащие предпочитали позировать перед объективами фотокамер только после успешно завершённой операции.

Команда Task & Purpose совместно с военным психологом подполковником Дейвом Гроссманом подготовила краткий материал о и телом до, во время и после боя.

В 2012 году известный скай-дайвер Феликс Баумгартнер совершил стратосферный прыжок с высоты 39 километров, установив мировой рекорд высоты свободного падения. Спонсор проекта – Red Bull – инвестировал в это мероприятие более 65 млн. долларов США. К работе над проектом были привлечены известные учёные и инженеры со всего мира, однако проект чуть не окончился провалом. И причиной тому стали не технические накладки, а панический страх , который Баумгартнер ощутил за несколько месяцев до прыжка.

Даже в менее экстремальных условиях, нами могут овладеть и управлять отрицательные и деструктивные эмоции. Мир спорта давно знаком с этой проблемой, и поэтому ментальный тренинг является составной частью подготовки любого профессионального спортсмена. Когда Баумгартнер захотел отменить прыжок, Red Bull привлек к решению возникшей проблемы известного специалиста в (physiology of deadly combat) доктора Майкла Герваиса, которому быстро удалось нейтрализовать страх 43-летнего спортсмена. Прыжок Баумгартнера, во время которого был преодолён звуковой барьер, прошел успешно.


Похож ли страх, который спортсмен испытывает в поединке за супер-кубок, с тем страхом, который испытывает в бою солдат? Ответ может удивить и шокировать, но — Да, эти эмоции сильно схожи!

Баумгартнеру помогли наработки из области , развивавшейся десятилетия до этого. Уже начиная с 90-х годов 20 века, американские военные приступили к изучению психологии боестолкновений для поиска инструментов, позволяющих выработать прогнозированное и эффективное поведение солдата в бою. Большая заслуга в успешном внедрении этой программы принадлежит профессору психологии Военной академии Вест-Пойнт подполковнику Дейву Гроссману, который изучал психологию и физиологию солдата в условиях боестолкновения. Результаты исследований Гроссмана подробно изложены в его научных трудах и в изданных им книгах «В бою» и «Когда убиваешь».

Мы искали ответ на фундаментальный вопрос: Сопоставим ли страх, который человек испытывает в поединке за супер-кубок, со страхом, испытываемым им в бою? И ответом, который всё изменил, было – да! Всё, что мы можем использовать в спорте, мы можем применить и в реальном бою. Это одно из революционных открытий, улучшающих эффективность солдата в бою».

Конечно же, современные спортсмены не вступают в смертельные поединки со времён падения Римской империи, но, как тут же указывает Гроссман: «Физиологическое возбуждение – есть физиологическое возбуждение». Другими словами, на физиологическом уровне нет никакого различия между подготовкой к свободному падению из космоса или подготовкой к выбиванию двери в удерживаемом боевиками секторе где-нибудь в Рамади. В обеих ситуациях мозг и тело переключаются в режим выживания . И в обеих ситуациях мозг даже наиболее подготовленных людей способен испытывать страх .

Отвага не означает отсутствие страха ; отвага - это, прежде всего, способность его контролировать или замещать его чем-то другим: гневом, милосердием, сосредоточенностью, самопожертвованием. Эту способность в солдате можно развить, если он будет осознавать, как функционируют его мозг и тело в условиях экстремального стресса . Будучи в состоянии идентифицировать эти физиологические процессы, осознавая их естественность, человек способен предотвратить развитие неуверенности в себе и возникновение сковывающего страха в разгар сражения.

«Мы умеем помогать людям справляться с последствиями пережитых событий и излечиваться от травм, но лучше делать это на упреждение», говорит Гроссман. «Мы хотим проводить вакцинацию. Но не пенициллином. Предупреждён – значит вооружён. Если , это уже не сможет застать его врасплох».

Серия анимированной графики, созданной членом Task & Purpose Мэтью Батталья, поможет понять, что происходит с нашим мозгом и телом до, во время и после боя. На протяжении нескольких десятилетий Гроссман интервьюировал участников боевых действий, сотрудников силовых ведомств для проверки и обоснования выдвинутой им и изложенной здесь теории. Конечно, это лишь краткий обзор. Для полного погружения в тему психологии и физиологии войны рекомендуем прочитать книги Гроссмана.


Солдаты готовятся к патрулированию на территории, контролируемой противником. «Каждый объясняет страх разными способами» — говорит Гроссман.

Накануне сражения эмоции каждого бойца находятся в состоянии возбуждения, что в свою очередь способствует улучшению концентрации внимания и подавлению чувства тревоги. такое состояние, по словам Гроссмана, совершенно естественно.

«Каждый объясняет страх разными способами. Возьмем музыкантов. Один музыкант говорит: «Я – разбит в хлам перед выходом на сцену. Меня тошнит, и я чувствую, что сейчас блевану. Это настоящий страх перед сценой». Но он до сих пор хорошо выполняет свою работу, как музыкант. Другой говорит: «Чувак, я накачиваюсь спиртным перед концертом. Кишки урчат. Нервы – как струны». Оба музыканта испытывают одно и то же чувство страха , но одного он съедает, а второй мобилизуется».

Но, всё же одно из наиболее распространённых – это позыв к дефекации, или, как говорит Гроссман, - «позыв к боевому испражнению».

«В нижней части живота любого человеческого существа находится склад токсичных отходов» - говорит Гроссман. «Тело стремится освободиться от этих составляющих, т.к. , они могут способствовать заражению раны и привести к гибели всего тела. Поэтому, пред стрессовым событием всегда наблюдается стрессовая диарея ».


На момент начала события тело реагирует радикально, начиная с системы циркуляции крови - наблюдается отток крови от поверхности тела. Гроссман объясняет, что таким образом биологическое тело подготавливается к возможным повреждениям.


«Это спазм сосудов. Перед возможной потерей крови капиллярами, происходит снижение механической активности кровообращения, в результате чего, артерии и сосуды в середине тела, могут удерживать крови в два раза больше, чем обычно. В результате этих процессов мы можем наблюдать бледность лица у бойца».

Для этого существует две первопричины. Одна из них – предотвращение кровоподтёков, которые случаются, если капилляры или вены подвергаются повреждениям от удара тупым предметом. Если в них не будет крови – они останутся целыми. Но гораздо важнее то, что перенаправление потока крови внутрь организма помогает, в случае периферийного ранения, выжить до окончания боя .

«Представьте, как 5 тысяч лет назад волк вгрызается в Вашу руку», - говорит Гроссман. «Вы обрушиваете на голову зверя серию ударов камнем, защищая себя. Зверь может искромсать Вашу руку практически в лохмотья, но если он не достанет до артерии, Вы не истечёте кровью».


Столкнувшись со смертельной угрозой, средний мозг переключается в режим усиленной работы. «Внутри каждого из нас находится этот зверь», говорит Гроссман.

– страшнейшее событие для каждого солдата. Но пока сердце скорбит, средний мозг – часть центральной нервной системы, отвечающая за синхронизацию информации поступающей от органов чувств с двигательной активностью и контролирующая концентрацию нашего внимания – переключается в режим усиленной работы.

«Я называю средний мозг «животным», - говорит Гроссман. «Внутри каждого из нас находится этот зверь. Когда мы сталкиваемся лицом к лицу со смертельной опасностью это животное говорит: «О, на их месте мог быть и ты. Будь осторожен!» Это фундаментальный закон выживания . Прежде, чем Вы сможете помочь кому-то спастись, Вы должны позаботиться о себе. Поэтому наиболее универсальным ответом в такой ситуации служит нечто сродни: «Господи, спасибо, что не меня!»


«Так происходит потому, что спазм сосудов также касается и головного мозга. Когда кровь отливает от лица, она отходит и от переднего мозга. И вы больше не можете мыслить рационально», - объясняет Гроссман. «Я называю это «отключкой» (в оригинале - «condition black»). В этот момент Вашими действиями руководит средний мозг, и Вы будете делать только то, чему Вы обучились, только то, на что Вы запрограммированы в результате тренировок, ни больше, ни меньше».

Таким образом, если солдат достигает состояния «отключки» и при этом ему недостаёт адекватной подготовки, возникают все предпосылки для его впадения в ступор. В то же время, хорошо тренированный солдат выполнит все надлежащие действия для устранения угрозы. «Перед лицом явной и реальной опасности, подавляющее большинство подготовленных солдат будет стрелять», - утверждает Гроссман.


«Львиный рык - оглушающее и шокирующее явление», - говорит Гроссман. «Но сам лев не слышит собственного рыка также, как и собака не слышит собственного лая. Их слух притуплен, также как и наш. Наш рык – это звук наших выстрелов».


Под влиянием сильного стресса работа нерва, соединяющего внутреннее ухо и мозг, подавляется, приводя к временной потере слуха, или «слуховой избирательности».

Это явление получило название «слуховая избирательность ». Оно возникает в разгар боя вследствие блокирования мозгом работы нерва, подающего сигналы с внутреннего уха.

Согласно исследованиям Гроссмана, 90% участников боёв говорят о пережитом ими опыте «слуховой избирательности». «Вдруг ты неожиданно . Бах. Бах. Бах. Выстрелы громкие и всё подавляющие. Ты стреляешь в ответ, бах. Твои выстрелы стихают, но выстрелы противника ты всё ещё слышишь».

Зрение солдата также подвержено изменению в ходе боя. Для описания этих изменений Гроссман использует две различные т.н. модели поведения хищника – «атакующий лев» и «динамика волчьей стаи».


Многие солдаты сообщают об испытывании ими эффекта «туннельного зрения», что Гроссман сравнивает с нацеливанием льва на его добычу.

Большинство солдат . Они говорят: «Атакующий лев» – подобен ракете с тепловой головкой наведения. Он видит только одну цель, и никогда не собьётся». «Это и есть туннельное зрение».

Иногда же, вместо концентрации на одной цели, солдат в состоянии охватить все происходящее на поле боя в его динамике, как волк, нападающий вместе со своей стаей.


«Это и есть наша цель», - говорит Гроссман. «Когда я работаю со специалистами высокого уровня, например, со спецназом полиции Лос-Анджелеса, всегда обращаю внимание на то, как они прогрессируют. Практически все из них переключаются между этими двумя моделями восприятия: концентрация для уничтожения одной основной цели, и затем возврат к комплексному восприятию происходящего».


Существует ещё один весьма дискуссионный феномен, на реальности которого настаивает Гроссман. Это эффект «замедленной съемки ».

«Множество бойцов говорили мне, что они могут видеть полет пули во время боя. Многие позже могли указать точку попадания и это было бы невозможно, если бы они не видели траекторию полета пули. Это не так как в фильме «Матрица», это больше похоже на пейнтбол, где полет шара можно наблюдать», - говорит Гроссман.


Разум раненного бойца часто рисует в его воображении иррациональные картины или даже галлюцинации. Гроссман объясняет, что это не следствие работы психики, а часть механизма выживания .

«Приведу случай женщины офицера полиции из Флориды. Во время перестрелки она получила десять ранений, и в один момент она сказала себе: «Через шесть месяцев я выхожу замуж и вы мне не помешаете!» После чего она застрелила обоих ублюдков, стрелявших в нее. На службу она вернулась через год. Т.е. это пример иррациональных, но одновременно мотивирующих мыслей».


Эйфория выжившего — естественная реакция мозга на успешное преодоление смертельной опасности.

Осознание того, что кто-то пытается Вас убить, имело бы достаточно печальные последствия, если бы наше тело и мозг не начинали работать в особом и непривычном режиме. Но если Вы к этому готовы, это не застанет Вас врасплох.

«Существует множество способов адаптации людей к условиям боя и к необходимости убивать. И все эти способы работают», - говорит Гроссман.


Один из вариантов такой адаптации - «эйфория выжившего ». Чувство эйфории, которое человек испытывает, пережив опасную для жизни ситуацию, например, интенсивный бой. «Это естественная реакция тела: Я – живой! Это состояние сравнимо с удовлетворением от выполненной сложной задачи. Ты только что предотвратил смертельную опасность, сохранил свою собственную жизнь и жизнь других людей. Это нормально – чувствовать удовлетворение от этого».

После боя для могут наступать последствия, не менее губительные чем вовремя не перевязанные раны. На них во время боя не обращаешь внимания, а после боя, когда тело расслабляется, а кровообращение приходит в норму, они начинают кровоточить.

«В итоге, ты - победитель. Ты проломил голову злому волку. Ты победил в бою. А затем ты . Поэтому, насколько важно вовремя наложить на пока еще не кровоточащую рану турникет, настолько же важно помнить, что тело всегда возвращается в исходное состояние. Рана, которая не кровоточила в пылу битвы, начнет брызжить позже. Поэтому важно немедленно наложить жгут, если есть ранение. Людям нужно понимать важность этого.»


После того, как первоначальное ощущение «эйфории выжившего» улетучивается, солдат становится очень уязвим к чувствам вины и сожаления.

Для многих настоящие испытания начинаются лишь, когда они оказываются за тысячу километров от поля боя, объясняет Гроссман.

«Возникает ситуация при которой люди сначала испытывают эйфорию, а затем их накрывает чувство вины. Они думают: « и чувствовал себя нормально после этого ». На биологическом уровне, средний мозг – «мозг животного» – не чувствует раскаяния по поводу убийства. Но затем другой мозг – «мозг человека», – который доминирует, говорит мне: «Я должен испытывать вину за содеянное». И после этого начинается бесконечный процесс в попытках примириться со случившимся. Но в наших силах прекратить это хождение по кругу, объясняя, что отсутствие чувства вины после боя - это естественно».


Те, кто смотрел фильмы о войне, знакомы с явлением «возвращения в прошлое ». Обычно это выглядит так: солдат, недавно вернувшийся с войны, идёт по улице, слышит или видит что-то, что напоминает ему о сражении, и в этот момент картинка переносит нас в прошлое - на поле боя. Так выглядит придуманная Голливудом интерпретация существующего психологического явления, называемого «воспоминание пережитого ».

Будучи ребёнком, сколько раз Вы касались горячей сковородки? Один раз. Коснувшись ее, Вы вскрикнули, и после этого установилась сильная неврологическая связь. Средний мозг сказал: «Никогда более не касайся этой сковородки» и Вы запомнили это на всю жизнь. Но вероятность погибнуть в бою воздействует на психику значительно сильнее, чем воспоминание об ожоге от сковородки. И так же, как и в случае с горячей сковородкой, она запоминается глубоко и прочно.

И если Вы не предупреждены о существовании такой связи, Вы не понимаете, что с Вами происходит: Вы , вы отчаянно хватаете ртом воздух…

Мы предупреждаем бойцов о возможности повторно ощутить те же эмоции и чувства, которые они испытывали во время войны. Это может привести к посттравматическому стрессовому расстройству , если не принять соответствующие меры.


Непринуждённый разговор с другом — один из лучших способов отделить воспоминания от болезненных эмоций.

Многие участники боевых действий предпочитают не говорить о войне, либо говорить о ней неопределённо и пренебрежительно. Это естественно. Мозг не любит заново переживать травматические события . Но попытки упрятать тяжёлые воспоминания поглубже только усиливают их.

«Вы сойдете с ума в попытках забыть», - говорит Гроссман. «В конечном итоге, это закончится психическим расстройством . Необходимо примириться с собственной памятью. Необходимо разделить пережитые события и эмоции, которые их сопровождали. Одним из приемов, применяемых в терапии, является прием отвлечения, суть которого состоит в том, что рассказ о пережитых событиях сопровождается выпиванием жидкости. Прием жидкости – мощный биологическое процесс, который активизирует работу среднего мозга, и дает ощущения безопасности. Повторение этого процесса несколько раз поможет разорвать связь между воспоминаниями о событиях и их эмоциональной составляющей. Т.е. поговорить об этом за пивом со своими друзьями действительно чертовски правильно, но важно знать меру, иначе результат злоупотребления алкоголем может быть обратным».


Многие солдаты тоскуют по боевым действиям после возвращения в гражданскую жизнь, и поэтому многие добровольно возвращаются. «В этом нет ничего плохого», говорит Гроссман. «Нам нужны такие люди».

Сразу после начала боевых действий, многие, если не большинство, солдат начинают глубже осознавать спокойствие и комфорт мирной жизни. Желание возвратится к ней становится непереносимым. Но так бывает не всегда. Некоторые солдаты, особенно , начинают за ними тосковать. Гроссман утверждает, что в этом нет ничего противоестественного.

«Они подобны бойцовским псам, которые постоянно ищут драки. Я знал парня, который несколько раз возвращался на ротацию во Вьетнам. Он утверждал, что это самый восхитительный опыт в его жизни. Многих парней заставили идти во Вьетнам, но за редким исключением, никого не заставляли идти туда повторно. Они возвращались потому что хотели. Это было апогеем их жизненного опыта. И в этом нет ничего плохого или неправильного. Такие люди нужны человечеству, а им нужно гордиться собой и тем, что они делали».

Adam Linehan

Выжить. Поэтому все солдаты чуточку суеверны. Неважно, защищает ли оберег от пуль на самом деле. Важно, что его ношение придает уверенности в себе и собственной неуязвимости, ослабляет страх перед смертью и помогает сконцентрироваться на выполнении боевой задачи. В этом смысле солдатские суеверия и ритуалы действительно работают. Некоторые приметы сохранились со времен и . Другие изобретены участниками современных военных конфликтов.

Приметы - предсказания войны

Считается, что перед войной рождается больше мальчиков, чем девочек якобы для компенсации будущей убыли мужского населения. Интересно, что ученые пытались проверить справедливость этой приметы. В 1946 году была опубликована работа крупного советского статистика и демографа С. А. Новосельского «Влияние войны на половой состав рождающихся». Ученый использовал данные по рождаемости в Англии, Франции и Германии перед, во время и после Первой мировой войны. Перед войной соотношение «мальчики-девочки» было обычным - 103 к 100. Сразу после войны наблюдался незначительный всплеск рождаемости среди мальчиков: на 100 младенцев женского пола приходилось 106–108 детей мужского пола.

Признаками надвигающегося крупного военного конфликта считаются небесные знамения, увеличение числа ворон, необычно громкий волчий вой зимой и… изобильный грибной урожай. К сожалению, научных данных о справедливости этих примет нет.

Талисманы

Обычай носить обереги очень старый. В дореволюционные годы охранительными талисманами служили иконки со святыми. С распространением атеизма солдаты стали использовать в качестве оберегов портсигары, кисеты, шарфики и носовые платки. Во Вторую мировую солдатам раздавали так называемые паспорта смерти - патрончики с завинчивающейся крышкой, куда вкладывалась ленточка с личными данными. Такой патрончик помогал определить личность солдата в случае его гибели. Суеверные бойцы выбрасывали подобные паспорта, чтобы не накликать смерть, и заменяли его оберегом.

Надежным талисманом считалось стихотворение Константина Симонова «Жди меня». Его надлежало переписать от руки и хранить у сердца. Похожим образом «работали» письма родных. Считалось, что сила их любви способна отвести пулю. Воины-афганцы носили с собой ключи от квартиры или безделушки из дома.

Распространенным амулетом служила пуля. От солдат - участников Первой мировой перешел обычай хранить патрон из первой выданной обоймы. Патрон можно было использовать только после окончания войны.

Оберег следовало держать в строжайшей тайне. Талисман, о котором стало известно посторонним, терял охранительную силу.

Ритуалы перед боем

Еще в Первую мировую солдаты перед боем старались помыться и переодеться, чтобы «предстать перед Богом чистыми». Со временем обычай трансформировался в прямо противоположный. Во Вторую мировую появился запрет на мытье-бритье перед боем. Обычай существует и сейчас. Подводники, например, во время походов ходят бородатыми.

У летчиков-штурмовиков в Великую Отечественную существовала мода надевать на боевые вылеты «счастливую» одежду. Герой Советского Союза Н. И. Пургин летал на задания в одной и той же, уже изрядно поношенной и порванной гимнастерке. К концу войны на его счету было 232 боевых вылета. Николай Иванович умер в возрасте 84 лет. Дело, конечно, не в гимнастерке, а в таланте и умении прославленного летчика. Однако суеверия, связанные с приносящими удачу предметами одежды, очень живучи и успешно работают и в мирное время. Майк Тайсон, например, на матчи поддевал под форму университетские шорты и носил футболку с номером 23, который, как он считал, приносил ему удачу.

В Афганистане бойцы перед боем тоже не мылись и не брились. Существовали и специфические ритуалы. Так, индивидуальный пакет закладывали в металлический приклад автомата. Считалось, что это каким-то образом сохраняет жизнь. Верили, что «пуля заменщика ищет». Поэтому за два месяца до замены боец старался не принимать участие в боевых операциях. Это называлось «лечь на сохранение».

Перед боем запрещено что-либо дарить, материться и есть. Последнее табу имеет практический смысл: повышает шансы на выживание в случае ранения в живот.

Большинство подобных примет и ритуалов основано на совпадениях. Например, у летчиков существует запрет фотографироваться перед вылетом. Возможная причина появления этого табу - гибель героя Первой мировой войны П. Н. Нестерова, который сфотографировался накануне полета и разбился.

Суеверия по отношению к убитым

В Великую Отечественную существовал строгий запрет брать что-либо из личных вещей убитого, надевать его одежду, занимать его койку. Нельзя было показывать на себе место чужого ранения. До сих пор в военной среде бытует традиция третий тост пить не чокаясь - за погибших товарищей.

Предчувствия

Во время Второй мировой бытовала примета: если боец начинал вспоминать прошлое, родителей, случаи из детства, одним словом, как бы просматривать прожитую жизнь, значит, он будет убит в ближайшем бою. Солдаты старались не слушать такие рассказы и держаться от обреченного подальше, чтобы не притянуть смерть. Сам боец, говорят, не замечал этого отчуждения и находился в своеобразной эйфории. Многие участники военных конфликтов рассказывают о случаях, когда люди как бы предчувствовали близкую гибель, прощались с товарищами, вручали письма родным и т. д.

Этому феномену есть психологическое объяснение. По данным американских психологов, средний срок полной боеспособности человека на войне - 60 дней. Потом накапливается физическая и психологическая усталость. Как следствие - снижается внимание, концентрация и скорость реакции. Это увеличивает вероятность попасть под пулю.



 

Возможно, будет полезно почитать: