Одна из винтовок Гражданской войны в Испании. «Лебединая песня» винтовки Штайер-Кропачек…. Одна из наследниц винтовки Генри…

Бесплатно!

с винтовкой в комплекте заключения эксперта Минкультуры о отнесения к антиквариату.

на одном номере

Во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. французы ощущали недостаток в ружьях, так что рядом с основным образцом винтовки Шасспо во французских войсках служили старые системы Снайдер-Шнейдер “табакерочного” образца, с дула заряжаемые ружья Минье, а также привозные казнозарядные ружья Шерпа, Ремингтона, Аллена; последние две системы были совершеннее системы Шасспо. Перевооружение в Германии (Маузер, 71 г.), Баварии (Вердер, 69 г.), Австрии (Верндль, 67-73 гг.), России (Бердан, 70 г.), Англии (Мартини-Генри, 71 г.), Италии (Веттерли, 72 г.) и в других государствах заставили французов принять на вооружение в 1874 г. новое ружье системы Гра. Ружье Гра со скользящим затвором, калибр тот же, что и ружья Шасспо, 11 мм. В системе Гра соединены были почти все лучшие достижения, бывшие в военных ружьях того времени. Патрон Гра в латунной бутылочной гильзе, заряд 5,25 г, пуля – чистого свинца и в бумажной обертке, весит 25 г. Между порохом и пулей находится просальник из 4 частей воска и одной части бараньего сала. Гильза центрального огня имеет ту особенность устройства, что капсюль снаружи прикрыт еще особым колпачком; впоследствии это приспособление было снято. Начальная скорость пули 450 м/сек. Затвор Гра скользящий, сконструирован по образцу затвора Маузера с существенными усовершенствованиями в отношении упрочнения экстрактора, улучшения экстракции гильз, останова затвора, удобства разборки и сборки его и облегчения веса всего ружья. Ствол круглый из пудлинговой стали. Нарезов 4, ширина нарезов равняется ширине полей, направление хода нарезов – левое (справа вверх и налево, если смотреть с казны); глубина нарезов 0,1 лин., крутизна – шаг равен 50 калибрам, или 55 см. Длина ствола 82 см. Прицел с двойным щитком, с делениями от 200 до 1800 м. Скорострельность -до 30 выстрелов в минуту, т. е. выше маузеровской (имеется в виду Маузер обр. 1871 г.). Запирание затвора такое же прочное, как и у Маузера, курок взводится при открывании затвора, причем гильза выбрасывается из ствольной коробки. Предохранитель Гра проще, дешевле, но и хуже маузеровского и даже бердановского. В ружье Гра курок можно отвести на предохранительный взвод; при нажатии на спусковой крючок курок, хотя и ударяет по капсюлю, но не воспламеняет капсюля, оставляя на нем только след удара. Французы не считали недостатком такое устройство предохранительного взвода и больше обращали внимание на быстроту приведения курка с предохранительного в боевое положение (при предохранителе Гра проделать это можно быстрее, нежели у Маузера).

Бродя по известной киевлянам «блошке» в поисках далеких от хобби вещей, набрел на развалы с «эхом войны». Интересного «эха» там не было, а что было, стоило, как железный мост (кирко-мотыга русская на ПМВ, к примеру. Правда, без тяжей и рукояти).
А перебирая массу безродных пулек нашел ЭТО.

Пропустить такую пульку трудно. Ибо здоровая. Честный 44-й калибр, оболочка, масса внушает уважение.
Ну, конечно же, Гра! Брелочек будет, однако!

История винтовки Гра и её патрона началась вскоре после франко-прусской войны, когда проигравшие французы, надеясь на скорый реванш, решили быстрыми темпами перевооружить армию. Видя, что сразу же после войны у немцев появилась винтовка Маузера, созданная под металлический патрон, французы решили заметь такую же, но ни денег, и времени на разработку уникальной конструкции у них не было.
Все было настолько жестоко, что французская армия по разнообразию винтовок приблизилась к США времен Гражданской: от старых дульнозарядок времен Крымской войны, до современных винтовок. С промежуточными фрагментами типа Снайдер-Шнейдер. И тогда Базиль Гра, на тот момент капитан, предложил оригинальное решение - переделать имеющуюся на вооружении винтовку Шаспо под металлический патрон.
От Шасспо взяты были калибр (со стволом, разумеется) и конструкция затвора, где игла «укоротилась» до ударника, а обтюратор был упразднен за ненадобностью. Естественно, патронник развернули под новый патрон.


Винтовка вышла неплохая, и только с массовым появлением «магазинок» к ней начали возникать претензии в низкой скорострельности. Тем временем в Австрии майор артиллерии Альфред Кропачек сконструировал свой собственный подствольный магазин с подающим механизмом, который был специально приспособлен для затвора скользящего типа. Особенностью его было то, что этот механизм можно отключать, заперев специальной защелкой, и стрелять из винтовки как однозарядной.

В 1877 и 1878 гг. во Франции начались испытания магазинных конструкций Кропачека, Гра-Кропачека, Крага и Гочкисса. В результате на вооружение приняли переделочную магазинную винтовку Гра-Кропачека с подствольным трубчатым магазином на 7 патронов, а всего в нее можно было зарядить в общей сложности 9 патронов (один в подавателе и один в патроннике). Заряжание магазина осуществлялось через окно в ствольной коробке сверху при открытом затворе, ну а выключатель, конечно, при этом следовало открыть. Наполнялся он по одному патрону, на что требовалось около 20 секунд. Все 9 патронов могли быть выпущены за 18 секунд, но без прицеливания. Вес незаряженной винтовки составлял 4,400 кг. Переделка винтовок Гра была спешно начата французскими оружейными заводами, и тут же стала поступать в войска.
Вот только в 1884 году на оружейном заводе в городе Шательро был предложен новый образец переделочной магазинной винтовки, названный Гра-Кропачек 1884. Ствол ее укоротили на 75 мм, а емкость подствольного магазина увеличили, так что всего в нее теперь стало возможным заряжать 10 патронов. Вес тоже уменьшился до 4,150 кг. Было тут же решено все остальные винтовки срочно переделать по образцу 1884 года, а модель 1874 – 1878 гг. с производства снять. Но затем их производство было также остановлено, поскольку появился еще более совершенный образец 1885 года – Гра-Веттерли, у которого в ложе вместо металлической трубы просто проделали канал под патроны. И, наконец, в 1886 году на вооружение французской армии была принята 8-мм винтовка Лебеля, представляющая собой несколько измененную систему Гра-Веттерли, все также с подствольным магазином.
Вышло своего рода повторение «русской ружейной драмы», но уже спустя десятилетие и во Франции. В итоге «новый» Лебель с революционным для своих лет патроном быстро стал основным калибром, в 90-х появились карабины Бертье с несуразным 3-х патронным магазином, потом «подросшие» до нормальных магазинных винтовок.
А переделанные и не переделанные Гра всех версий ушли в колонии и на склады, немало при этом послужив. В итоге, когда русская армия в 1915-м году осталась практически без винтовок, 450 тысяч Гра были проданы в Россию. Правда, патронов там было маловато…
Патроны… А вот с патронами интересная история. Ладно, в наше время кто помнит уже ту винтовку Мосина, патрон которой служит более 100 лет (это если с 1908 считать, а можно же и с 1891-го!) и смены которому не видно. Прогресс в механике оружия несколько замедлился, и современным образцам уже десятки лет, а то и по полвека. Во второй половине позапрошлого века этот прогресс был стремителен настолько, что «ультрасовременные» патроны 1860-х и 70-х к началу прошлого века (всего-то до 30 лет!) стали анахронизмом. Свинцовые пули 12-9-мм калибра сменили пули оболочечные, метаемые зарядом бездымного пороха, калибр которых не превышал 8 мм. Вот уж курьез: «малокалиберная скорострельная винтовка системы Бердана нумер второй» перестала таковой быть после чуть более 20 лет службы!
Так что первые винтовочные патроны в металлической гильзе быстро сошли со сцены. Все, да не все: были и уникалы, пережившие «второе рождение». Не даром я про Гра заговорил. За время прозводства он успел не только полностью поменять «начинку», но отметиться в пулеметах и пострелять пулями, о которых в 1870-х даже думать не могли.
Боеприпас к совершенной по своим временам винтовке Гра 1874 года по своей конструкции также был вполне совершенен. Он снаряжался в цельнотянутую латунную гильзу с фланцем, цельносвинцовой пулей в бумажной обертке. Пуля имела цилиндрооживальную форму.
Между порохом и пулей находился просальник (состоящий из воска и бараньего сала в пропорции 4 / 1), который выполнял те же функции, что и в 4,2-линейном российском патроне к винтовкам системы Бердана №1 и №2. Капсюль описываемого боеприпаса был прикрыт особым (по всей видимости, защитным) колпачком, который впоследствии был упразднен. Пуля достигала начальной скорости около 450 м/с. Такая пуля весила 25 граммов при заряде 5,25 грамм дымного пороха. Длина гильзы 59мм, патрона 0 76 мм.
Упразднение защитного колпачка также имело объяснение: пули, которые планировали применять уже в магазинках, «притупили». Такая пуля не могла наколоть капсюль впереди лежащего патрона, а кроме того, мягкий свинец не так сильно сминался при отдаче, когда инерция вжимала патрон в пулю заднего, а потом, после пика отдачи, магазинная пружина «отыгрывала», тоже ударяя по патронам. Такая «тупая» пуля не очень потеряла в баллистике, и ее форма осталась без изменений даже после того, как на вооружение приняли оболочечные пули.
Оболочечная пуля новой версии патрона (стал обозначаться как 1878/83) позволяла исключить освинцовку и, уже впоследствии, применять патроны в пулеметах. Правда, при применении ниторопорохов (порох Вьеля стал применяться уже через три года после появления патрона с оболочечной пулей) появилась проблема свободного пространства в гильзе: ставший ненужным просальник освободил место, а при замене пороха его стало слишком много: заряд бездымного пороха и его объем практически в три раза меньше, чем таковые у дымного. Гильза стала слишком «просторной» и место просальника занял… пыж!

Столетие спуся этот метод уменьшения объема гильзы примут любители релода дозвуковых патронов на базе обычной гильзы под полный заряд.
Винтовки мобилизационного запаса пролежали на складах до самой ПМВ, и, как уже упоминалось, массово «переехали» в Россию, где постреляли уже не столько на фронтах ПМВ, сколько в Гражданскую (старые винтовки шли на вооружение тыловых частей взамен изымаемых для фронта «мосинок»). Но патронное производство осталось во Франции, и, когда возникла нужда в усилении ПВО, под патрон Гра были быстро сконструированы пулеметы для стрельбы по самолетам и дирижаблям.
Пулеметы представляли собой увеличенные версии пулеметов Максима-Виккерса и Гочиксс, причем питались патронами из рассыпной ленты.


Казалось бы, чем привлек конструкторов старый патрон? Все просто: калибром. В оболочку пули 11-мм калибра можно было «упаковать» солидный заряд фосфора, без особых проблем собрать пристрелочно-зажигательный патрон, технически являвшийся разрывным снарядом. Да и бронебойая пуля была неплоха, т.к. масса позволяла разместить солидный, по меркам новых винтовок, сердечник.

Невысокая начальная скорость пули не слишком беспокоила, поскольку скорости самолетов и, тем более, дирижаблей, были еще небольшими. Поэтому накрыть цель снопом пуль (часть из которых - трассеры) не представляло собой особой проблемы.
Наполненные водородом дирижабли не имели никаких шансов: если обыкновенная пуля винтовочного патрона просто дырявила оболочку, то пуля «противобалонного» патрона надежно воспламеняла водород, что приводило к катастрофе. Да и дерево или перкаль также плохо переносили разрыв пули такого калибра, а попадание в баки гарантировало пожар, губительный для деревянного самолета.
Таким образом, патрон из эпохи становления унитарных боеприпасов под дымный порох успел пережить второе рождение уже в качестве боеприпаса для пулеметов, предназначенных для стрельбы по воздушным целям. А ведь еще недавно международные конвенции запрещали войну в воздухе как таковую…

Всегда так было и будет, что какая-то удачная конструкция настолько прочно войдет в обиход, что впоследствии люди будут еще много раз к ней возвращаться, оттачивать ее до подлинного совершенства, пока уже, грубо говоря, она всем просто не надоест! То есть и морально, и физически не устареет!

Греческие ополченцы с винтовками Гра 1874 года.

В свое время подобная история произошла с «винтовкой Генри», отличавшейся от всех прочих винтовок своего времени наличием подствольного магазина и затвора, управлявшегося рычагом – «скобой Генри». Ее рекламировали, ею восхищались, поскольку она решала также очень актуальный в то время вопрос двойного заряжания*, но вот вопрос, а почему она не имела цевья? То есть зимой приходилось держать ее за холодный металл или обязательно надевать рукавицы? А она не могла иметь его в силу особенностей конструкции!

Винтовка Генри.

Там была прорезь, в которой ходил бронзовый рычажок толкателя патронов. А вверху трубка была разъемной, а в верхней части был Г-образный паз. Вот надо было рычажок этот, как у МП-40, в этот паз завести, затем поднять верхнюю часть трубки и вывести из зацепа с нижней.

Вид на винтовку Генри со стороны дульного среза во время заряжания.

Верхняя часть отводилась в сторону, а нижняя наполнялась патронами «задом наперед». А затем все это нужно было проделать в обратном порядке. Понятно, что лежа все это можно было сделать, но только это было неудобно. И рычажок… как только попадал под пальцы левой руки, мешал.

Магазин винтовки Генри и патроны к ней.

Ружье свое он сделал накануне войны Севера и Юга и целых пять лет американцы друг друга из него с успехом убивали, но когда в 1866 году Нельсон Кинг усовершенствовал «винтовку Генри» путем установки дверцы для заряжания патронов и усовершенствовал выбрасыватель гильз, оно стала еще лучше. С заряжанием, но не с мощностью и дальнобойностью самой этой винтовки, которая ведь, как известно, несмотря на все старания Оливера Винчестера, в армию США так и не попала!

То же самое можно сказать и про другие американские винтовки с затвором, управляемым рычагом: таких как «Баллард», «Бургесс», «Кольт лайтинг», «Кеннеди» и «Марлин». Собственно, последние-то особо и не пытались делать винтовки под мощные винтовочные патроны. Исключение составил тот же «Винчестер» со своей винтовкой 1895 года и фирма «Сэвэдж» (или «Саваж), выпустившая винтовку модели 1899 года – с подствольным рычагом, клиновым затвором и… необычным барабанным магазином – слишком оригинальную, чтобы военные на нее вообще посмотрели всерьез.

Схема устройства винтовки «Саваж».

Однако магазин под стволом настолько полюбился конструкторам, что они с энергией, достойной лучшего применения, продолжали создавать оружие именно такой конструкции и, можно сказать, что на этом пути даже преуспели. Причем не столько даже в самих США, сколько в Европе, то есть за океаном!

Начнем с того, что винтовка калибра 10,4-мм с подствольным магазином на 11 патронов сконструировал швейцарский оружейник Фридрих Веттерли. В своей винтовке он впервые реализовал простой и оригинальный принцип: ударник, взводился поворотом рукоятки затвора, при отводе затвора назад на подаватель попадали из магазина патроны, а при движении затвора вперед очередной патрон досылался в патронник. При перезаряжении стреляная гильза выбрасывалась с помощью выбрасывателя.

Магазин наполнялся патронами, как и в винчестере образца 1866 года, через боковое окно по одному. Причем, кроме 11 патронов, помещавшихся в магазине, 1 мог находиться на подавателе и 1 – в стволе. Все эти 13 патронов можно было выпустить за 40 секунд. Таким образом, винтовка Веттерли давала 45 выстрелов в минуту и оставалась самой скорострельной винтовкой в Европе в течение десяти лет.

Затвор винтовки Веттерли и окно для заряжения.

В соседней Австрии на вооружение кавалерии, жандармов и пограничников поступил карабин Фрувирта, также с подствольным магазином на 6 патронов и двумя патронами на подавателе и в стволе. Все эти 8 патронов можно было расстрелять за 16 секунд, а вновь зарядить магазин 6 патронами за 12!

В 1871 году винтовку с подствольным магазином на 8 патронов выпустила фирма братьев Маузер, переделав, таким образом, свою однозарядную винтовку в многозарядную. И по такому же пути пошла фирма Манлихера в 1882 году. Интересно, что обе эти винтовки имели одинаковый вес – 4,5 кг и калибр – 11-мм, и количество патронов в магазине.

В США слава Винчестера не давала покоя очень многим. Во всяком случае, обойти его в 1880 году уже в который раз попыталась фирма «Ремингтон», также выпустившая винтовку калибра 11,43-мм с подствольным магазином и затвором по типу Веттерли. Однако испытать винтовку испытали, а вот на вооружение так и не приняли.

В годы франко-прусской войны 1870 – 1871 гг. французам пришлось особенно тяжело. Имея в армии на вооружении винтовку Шасспо, они испытывали самый настоящий «оружейный голод» и вынужденно применяли винтовки Снайдер-Шнейдер, дульнозарядные капсюльные ружья Минье, а также зарубежные казнозарядные винтовки Шарпа, Ремингтона, и Аллена. Последние два образца оказались совершеннее, чем система Шасспо, вот только было их явно недостаточно.

Перевооружение в Германии (Маузер, 1871 г.), Баварии (Вердер, 1869 г.), Австрии (Верндль, 1867 – 1873 гг.), России (Бердан,1870 г.), Англии (Мартини-Генри, 1871 г.), Италии (Веттерли, 1872 г.) и в других государствах просто вынудили французов принять на вооружение в 1874 г. новую винтовку системы Базиля Гра. Затвор у него был скользящий, калибр тот же, что и у винтовки Шасспо – 11-мм. Гра соединил в ней почти все лучшие достижения оружейной техники, что были к тому времени известны.

Так одной из особенностей затвора Гра образца 1874 года было отсутствие в нем резьбовых соединений. Затвор состоял всего из семи деталей, и его можно было разобрать без применения инструментов всего за несколько секунд. Даже у винтовки Мосина затвор, состоящий также из семи деталей, был более сложной конструкции, в частности, имел резьбовое соединение курка с ударником и экстрактор несъемный в полевых условиях.

Патрон Гра имел латунную бутылочную гильзу, заряд пороха имел вес 5,25 г, пуля весом 25 г изготовлялась из чистого свинца и имела бумажную обертку. Между порохом и пулей помещался просальник, состоявший из воска и бараньего сала. Ствол длиной 82 см сообщал пуле начальную скорость, равную 450 м/сек. Прицел имел деления от 200 до 1800 м. Скорострельность — 30 выстрелов в минуту – была выше, чем у винтовки Маузера обр. 1871 г. Правда, винтовку Гра ругали за предохранитель, но сами французы плохим его устройство не считали. Винтовки Гра выпускались четырех образцов: пехотного, кавалерийского, жандармского и штуцерный образец.

Ложа делалась из качественного орехового дерева. Штык имел клинок Т-образной формы с плоской спинкой, и был похож на шпагу с гардой и обложенной деревом латунной рукояткой. В целом винтовка Гра была технически более совершенна по сравнению с винтовкой Маузера 1871 года. Высоким было и качество ее изготовления. Вот только, несмотря на все свое высокое качество, она по-прежнему была однозарядной.

Винтовка Штейр-Кропачек М1886 г. калибра 8-мм.

Тем временем в Австрии майор артиллерии Альфред Кропачек сконструировал свой собственный подствольный магазин с подающим механизмом, который был специально приспособлен для затвора скользящего типа. Особенностью его было то, что этот механизм можно отключать, заперев специальной защелкой, и стрелять из винтовки как однозарядной.

Военные в ту пору больше всего на свете опасались перерасхода патронов, вызванного появлением магазинных винтовок, и считали такое устройство магазина крайне важным. Мол, солдату следует стрелять из многозарядного ружья, как из однозарядного. Ну, а патроны в магазине следовало сохранять до команды «открыть частый огонь».

Схема затвора и подавателя патронов винтовки Штейр-Кропачек 1886 г.

В 1877 и 1878 гг. во Франции начались испытания магазинных конструкций Кропачека, Гра-Кропачека, Крага и Гочкисса. В результате на вооружение приняли переделочную магазинную винтовку Гра-Кропачека с подствольным трубчатым магазином на 7 патронов, а всего в нее можно было зарядить в общей сложности 9 патронов (один в подавателе и один в патроннике).

Заряжание магазина осуществлялось через окно в ствольной коробке сверху при открытом затворе, ну а выключатель, конечно, при этом следовало открыть. Наполнялся он по одному патрону, на что требовалось около 20 секунд. Все 9 патронов могли быть выпущены за 18 секунд, но без прицеливания. Вес незаряженной винтовки составлял 4,400 кг. Переделка винтовок Гра была спешно начата французскими оружейными заводами, и тут же стала поступать в войска.

«Наша марка» – клеймо винтовки Штейр-Кропачек.

Однако прогресс военного дела шел так быстро, что уже в 1884 году на оружейном заводе в городе Шательро был предложен новый образец переделочной магазинной винтовки, названный Гра-Кропачек 1884. Ствол ее укоротили на 75 мм, а емкость подствольного магазина увеличили, так что всего в нее теперь стало возможным заряжать 10 патронов. Вес тоже уменьшился до 4,150 кг. Было тут же решено все остальные винтовки срочно переделать по образцу 1884 года, а модель 1874 – 1878 гг. с производства снять.

Но затем их производство было также остановлено, поскольку появился еще более совершенный образец 1885 года – Гра-Веттерли, у которого в ложе вместо металлической трубы просто проделали канал под патроны. И, наконец, в 1886 году на вооружение французской армии была принята 8-мм винтовка Лебеля, представляющая собой несколько измененную систему Гра-Веттерли, все также с подствольным магазином, прослужившая… две мировые войны!

В 1915 году почти весь имевшийся складской запас винтовок Гра – 450 тысяч штук продали в Россию. Имелись винтовки Гра также и в Греции. Греки применяли их на Крите во время высадки немецких парашютистов, а уже после окончания войны партизаны ЭЛАС стреляли из них в оккупантов-англичан.

А вот так эта винтовка смотрится у человека в руках.

Что же касается самого Кропачека, то он в накладе отнюдь не остался. Поскольку его винтовка с подствольным магазином образца 1886 года тоже, что называется «пошла» в дело, причем оказалась очень даже необычным и интересным образцом стрелкового оружия, во многом даже более совершенным, нежели французская винтовка Лебеля. Начнем с того, что в это время уже появились патроны с бездымным порохом, и он разработал эту винтовку именно под них. Более того, уж под патроны калибра 8-мм, а не 11-мм как раньше.

Подаватель патронов.

Получила она обозначение Штайер-Кропачек и стала очень необычным оружием еще и потому, что нарезы у нее в стволе были рассчитаны как на свинцовую безоболочечную пулю в бумажной промасленной обертке, так и на пулю в медной или томпаковой оболочке. Свой магазин он поставил и на эту новую винтовку, которая выпускалась всего… год (на всех винтовках стоит дата 1886 год) на австрийском заводе Штайер, который и по сей день отличается и высоким качеством своих изделий, и многочисленными инновациями в оружейном деле.

Интересно сравнить дизайн Лебеля и Кропачека М1886. У первой винтовки ложа разрезана металлической ствольной коробкой. У второй – ложа цельная, деревянная, приятная в носке. Очень удобно расположен выключатель магазина в виде пирамидальной формы «кнопки».

Выключатель магазина.

Сама винтовка удобно лежит в руках и тяжелой не кажется, хотя надо бы и за Лебель «подержаться», чтобы решить вопрос «удобства». Однако цельнодеревянная ложа, на мой взгляд, всегда лучше разрезной. Тем более, если речь идет о винтовке…

Винтовка с открытым затвором.

Клейма.

Рукоятка штыка к винтовке Гра.

А вот со штыком к винтовке Гра мне пришлось познакомиться еще в детстве. Кроме винчестера у моего деда в сарае за досками оказался еще и этот штык, и я долго изображал из себя мушкетера, орудуя им словно шпагой. Деду его дали к винчестеру, но он, естественно, на него не полез, и он носил его на поясе. В основном рубил им хворост. Лично меня очень удивлял его клинок Т-образной формы. Но, видимо, французы считали, что так лучше.

* Известно, что из 37000 ружей, заряжавшихся с дульной части и найденных впоследствии на поле сражения при Геттисберге, 24 000 были заряжены; в 12 000 было по два заряда, забитых в ствол один поверх другого и часто наоборот – пуля под зарядом! В 6000 было от трех до 10 зарядов один на другом. Нашли даже ружье, заряженное 23 раза подряд! Можно себе представить в каком стрессовом состоянии находились там солдаты, что они, забывали надеть капсюль, и «стреляли» раз за разом воображаемыми пулями, и при этом не понимали, что только производят видимость огня, и не видели и не слышали самого выстрела!

Артикул: 1090 Цена: нет в наличии купить

описание:

Подлинный штык образца 1874 года к винтовке системы ГРА в отличном коллекционном состоянии. Номера на ножнах и самом штыке совпадают, что говорит о том, что штык укомплектован ножнами, которые шли к нему в комплект еще в далеком 1876 году, когда этот штык был произведен, о чем гласит надпись на спинке клинка: "M-re d"Armes de St-Etienne 1876" (клеймо Сент-Этьенской мануфактуры, 1876 год выпуска). На крестовине и устье ножен проставлено клеймо «якорь», которым клеймились штыки к винтовкам, поставлявшимся на флот и в колониальные войска. Очень хороший экземпляр без коррозии и следов вмешательств. ИСТОРИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ: 1870-е годы ознаменовали полный отказ французской армии от штыков-сабель. На смену им пришли узкие штыки-шпаги с тонким, как у фехтовальной шпаги, острием. На тот период было сложно придумать что-то лучшее для штыка, ведь такой клинок получался одновременно легким и прочным, что было очень удобно для солдат: штык не тянул снаряжение вниз, а чтобы сломать его в бою, надо было весьма неплохо постараться. 640-мм штык представлял из себя Т-образный прямой однолезвийный клинок, выкованный из оружейной стали. Боевой конец традиционно сделан обоюдоострым. Волнистая рукоять сделана из двух деревянных накладок, склепанных с хвостовиком клинка. Головка рукояти - литая, латунная. В ней расположен паз для штыкоприемника и кнопка-фиксатор на пружине. Крестовина стальная. Нижний конец загнут в сторону острия клинка и оканчивается шариком. На верхнем конце крестовины расположено кольцо для ствола. Лапки кольца соединяются одним винтом. Середина крестовины приклепывается к клинку с обеих сторон. Стальные ножны со скобой возле устья покрываются черной краской, наконечник имеет форму шарика. Как и у всех штыков XIX века, на обухе выгравировано название фирмы-изготовителя. Наиболее часто встречаются клейма "M-re d"Armes de St-Etienne*месяц и год выпуска*" (клеймо Сент-Этьенской мануфактуры), "S. Deny Paris"(клеймо частного поставщика), и "Usine de Steyr "(клеймо знаменитой среди любителей оружия австрийской фирмы Steyr). На крестовине ставились клейма инспекторской("M" и "B" в щите) и армейской приемки("L"+серия и номер изделия). На штыках винтовок, поставлявшихся во флот и в колониальные войска, ставилось клеймо якоря. К началу 90-х годов XIX века однозарядные винтовки(коей являлась винтовка Гра) уже успели устареть. Поэтому выпуск штыков был прекращен в 1886 году. Однако штыки к винтовке Гра применялись с магазинными винтовками Лебеля и Кропачека, пришедшими на смену однозарядным винтовкам. Штыки к винтовкам Гра принимали участие и в Первой Мировой войне, где окончательно выявилось превосходство более компактных штык-ножа и игольчатого штыка над штык-шпагой. После того, как Первая Мировая завершилась, внушительная партия винтовок Гра вместе со штыками была продана в Польшу. Штык к винтовке Гра послужил основой для создания штыка к новой 8-мм магазинной винтовке Лебеля. В России рассматривался проект штыка к винтовке системы Бердана, почти полностью копировавший французский аналог, но дальше испытаний дело не пошло.

Калибр , мм: 11 Принципы работы : продольно-скользящий затвор Начальная скорость пули , м/с : 450 Прицельная дальность , м: 1 800 Вид боепитания : однозарядная Прицел : рамочный
треугольная мушка Винтовка Гра Винтовка Гра

Винтовка Гра - казнозарядная винтовка с продольно-скользящим затвором системы Базиля Гра под металлический патрон.

История создания

Применяемые патроны

Патрон Гра состоял из 59-мм латунной гильзы, заряда (5,25 г) и пули из чистого свинца в бумажной обертке, и весил 25 г. Между порохом и пулей находился просальник, который состоял из 4 частей воска и одной части бараньего сала. У гильзы центрального огня капсюль снаружи был прикрыт особым колпачком; впоследствии это приспособление убрали. Начальная скорость пули - 450 м/с, что на 20 м/с превосходило аналогичный показатель винтовки Шасспо.

См. также

  • Бомбомёт системы Аазена (метательный заряд представлял из себя гильзу для винтовки Гра)

Напишите отзыв о статье "Винтовка Гра"

Примечания

Литература

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Юрий Максимов. Французская однозарядная винтовка системы Гра образца 1874 года // журнал «Мастер-ружьё», № 11 (128), ноябрь 2007. стр.38-42

Ссылки

Пистолеты и револьверы
Винтовки и карабины
Пулемёты и
автоматические винтовки
Гранаты
Огнеметы
Патроны

Отрывок, характеризующий Винтовка Гра

С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.

Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг"ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.



 

Возможно, будет полезно почитать: