Косики дзюцу - философия аттестации. Клуб Смешанных боевых искусств в Костроме - Каратэ-Дзюцу и Мотобу Тёки

Большинство людей используют термин "каратэ" или "каратэ-до", когда говорят об этом искусстве. Но очень редко можно встретить другое название - "каратэ-дзюцу". Для дилетантов это, конечно, не имеет значения, но вообще понятие "каратэ-дзюцу" крайне важно, поскольку отражает сущность настоящего каратэ - не современного, а первоначального, созданного много лет назад не для соревнований, а для защиты жизни.

Известно, что изначально в каратэ не существовало большого числа стилей. Каратэ было едино и предполагало изучение эффективных способов самозащиты. Это боевое искусство называлось "каратэ-дзюцу" и прежде означало "искусство китайской руки", позднее "искусство пустой руки". В начале ХХ века название "дзюцу" (искусство) было заменено на "до" (путь). Это было следствием реформы каратэ, в результате которой его прикладной аспект был вытеснен на задний план. Это, кстати, произошло не только с каратэ, но и с другими боевыми системами (например, с дзю-дзюцу, которое было трансформировано в дзюдо).

Как утверждал создатель спортивного каратэ Гичин Фунакоши, основная цель такого каратэ - не победа в бою, а совершенствование характера, т.е. воспитательное значение. Как результат, многие эффективные боевые техники и методики были удалены и вместо них разработаны спортивные правила и программы. Это позволило сотням тысяч людей по всему миру проводить соревнования и спортивные шоу, но истинные традиции каратэ, каратэ как боевого искусства, были забыты. Поэтому в наши дни каратэ больше называют "спортивным единоборством", предназначенным для зарабатывания призов на соревнованиях, чем боевым искусством, предназначенным для защиты жизни.

Примечание: Гичин Фунакоши создал стиль Шотокан и изменил концепцию каратэ вслед за Дзигоро Кано, создавшим дзюдо. Но это не значит, что спортивная доктрина не затронула другие стили каратэ: в большей или меньшей степени, но практически все они были подвергнуты "спортивной" трансформации. В то же время не существует отдельно "спортивных" и "боевых" стилей каратэ. Каратэ было и должно быть едино, поэтому вопрос не в конкретном стиле, а в том, для чего он используется - для соревнований или самозащиты, и как его понимают преподаватели и воплощают через своих учеников.

"В спортивном каратэ проводятся соревнования... это еще одна причина для сожаления. Стремление к победам на соревнованиях не помогает, а препятствует овладению истинными приемами каратэ. Более того, это может привести к потере способности овладения эффективной техникой, что и является уникальной характеристикой каратэ..." Масатоши Накаяма.

Много лет назад люди шли в секции каратэ для изучения практической самозащиты. Это было и в СССР, когда каратэ начинало развиваться у нас. Спортивные залы были полны взрослыми людьми, и не каждый ребенок мог попасть на такую тренировку. Я сам, будучи в то время ребенком, видел это. Но теперь ситуация изменилась. Мы видим, что сегодня доминирующий возраст среди изучающих каратэ - дети и подростки. В 1991 году 90 процентов учеников были взрослые, в 2001 - дети. Что же произошло за десять лет у нас и предыдущие годы в других странах? А произошло то, что не могло не произойти - массовая популяризация каратэ, в результате которой мы имеем много хороших спортсменов, блестяще демонстрирующих ката и ювелирно работающих в кумитэ, но, увы, мало хороших преподавателей, понимающих сущность каратэ и владеющих всем разнообразием техник и методов этого искусства. Из-за этого взрослые, которых не привлекает спортивная слава, но которые имеют желание научиться серьезной самозащите, не хотят изучать каратэ и предпочитают различные организации рукопашного боя, который, кстати сказать, справедливо развивается в последнее время.

Основателем Мотобу рю кэнпо или каратэ-дзюцу, как его часто называют, является легендарный окинавский мастер Мотобу Тёки по прозвищу «Сару» - «обезьяна» (5 апреля 1870 – 15 апреля 1944). Его отец был носителем семейной традиции тайного боевого искусства королевской семьи Удонди.

Как и старший брат (Мотобу Тёю), Тёки с детства занимался семейным боевым искусством, однако будучи младшим сыном, по традиции не мог претендовать на полную передачу знаний фамильной традиции. Известно, что большое внимание отец уделял только самому старшему сыну (умершему в 1928 году). Его же, Мотобу Тёю, кроме фамильной школы отец направил учиться каратэ у выдающегося мастера того времени Мацумуры Сокона. Кроме того, по воспоминаниям Тёки, его старший брат регулярно тренировался под руководством Итосу Анко.

Тёки уделяли несравнимо меньшее внимание как в обучении боевому искусству, так и в обучении вообще. В результате этого он плохо владел японским языком и был слабо образован, Это могло вызывать насмешки обоих старших братьев и, вероятнее всего, привело к своеобразному выковыванию его характера. Для того чтобы не подвергаться унижениям со стороны кого-либо, Мотобу Тёки решил стать сильным бойцом. Для этого, он стал закаливать свое тело, занимаясь общей физической подготовкой и ежедневно нанося множество ударов по макиваре. Кроме того, он стал много драться на улице, часто сам задирая противников и провоцируя схватки. Чтобы дисциплинировать сына, по достижении им двенадцатилетнего возраста отец отдал его в обучение к знаменитому мастеру каратэ Итосу «Анко» Ясуцунэ (1830 – 1915), который обучал сюри-тэ и активно развивал своих учеников силовыми упражнениями. Мотобу начал интенсивно тренироваться под его руководством, но уличную практику не оставил, в юности регулярно участвуя в схватках в квартале развлечений города Наха.

Из некоторых источников известно, что учитель Итосу неодобрительно отзывался о подобной практике Мотобу и после ряда предупреждений он прекратил обучать юношу. (Однако, со слов самого Тёки сэнсэя он и впоследствии периодически консультировался у мастера Итосу).

Известно, что некоторое время Мотобу тренировался под руководством Токуминэ Печина, который славился своими боевыми навыками и страстью к попойкам. В рассказе об этом, Марк Бишоп, известный прекрасными работами об окинавских боевых искусствах пишет что Токуминэ был выслан в ссылку за то, что ввязавшись в драку пьяным избил в одиночку 30 полицейских. Тёки оплачивал тренировки рисовым вином до отъезда учителя с Окинавы. Однако все это не прекратило обучение каратэ. Еще занимаясь у мастера Итосу, Мотобу тайно стал тренироваться под руководством других учителей. Считается, что наибольшее влияние на него оказали мастера Мацумура и Сакума. Тёки пишет в одной из своих книг о том, что долгое время посещал Мацумуру сэнсэя изучая его методы приложения силы. Мацумура сэнсэй был столь выдающимся мастером боевых искусств, что Тёки Мотобу сказал о нем: «среди нынешних мастеров каратэ нет более сильного и совершенного». Многие считают что Тёки сэнсэй и известный мастер окинавского каратэ Ябу Кэнцу, вероятно, были любимыми и самыми яркими учениками Мацумура сэнсэя.

Сакума Печин был современником Мацумура сэнсэя, и они оба считались исключительными мастерами сюри-тэ своего времени. В своей книге «Мое каратэ-дзюцу» Тёки Мотобу называл Сакума Печина «Сакумой Мудрым». Возможно, столь быстрое развитие навыков кумитэ у Тёки сэнсэя было обусловлено своеобразным подходом Сакума сэнсэя - его изощренным пониманием каратэ и логически выстроенной методикой преподавания.

С 19-ти летнего возраста Тёки сэнсэй также обучался кумитэ у мастера томари-тэ, Мацумора Косаку сэнсэя. Есть история, рассказывающая о том, что знакомство Мотобу с Мацуморой началось тогда, когда он с двумя приятелями пришли к учителю и безуспешно попытались подраться с ним. Мацумора легко обезвредил нападавших но все же согласился принять Мотобу в ученики. Способности Тёки сэнсэя в изучении кумитэ произвели хорошее впечатление на Мацумора сэнсэя. Считается что он отметил говоря о Мотобу Тёки: «учитывая столь молодой возраст, он очень талантлив в боевых искусствах» (это зафиксировано в Рюкю Шимпо, 1936).

Надо отметить, что подобная практика обучения у нескольких мастеров была крайне редкой и почти невозможной для Окинавы того времени, однако семейный статус «удун» позволил это Мотобу сэнсэю.

К 25 годам Мотобу Тёки был уже очень сильным физически бойцом с большой практикой реальных схваток. Его участие в поединках «какедамеси», которые регулярно происходили в квартале Наха Цудзи Мачи была беспрецедентным для человека его ранга, т.к. проигранный бой мог привести к увечьям или смерти, а также мог навлечь позор на семью. Однако Тёки сэнсэй всегда пытался проверять эффективность своих приемов в реальности. Считается, что в этом возрасте он не проиграл ни одного поединка в сотнях контактных какедамеши, в результате чего его прозвища Мотобу Удун но Сара-умэ (Царь обезьян Мотобу Удун) и Мотобу но Сару (Мотобу обезьяна) стали хорошо известны всем бойцам на острове Окинава.

Это не могло не отразиться на его методе ведения боя и со временем, познакомившись с десятком школ каратэ Окинавы, Мотобу Тёки сформировал собственное учение, в котором делал упор на удары расположенной впереди рукой, захваты для выведения из равновесия и некоторые другие действия. Известные мастера каратэ Нагаминэ Сесин и Эйзо Шимабукуро говорили о том, что излюбленным ударом Мотобу был кэйкокен или сёкэн (удар фалангой выставленного пальца), который тот выполнял на макиваре в полную силу. Основную роль Мотобу приписывал скорости, поэтому он часто выполнял одновременные блоки и удары. Использовал мастер и удары ногами, однако не делал на них особого акцента. Тем не менее, его удары ногами были крайне сильны и со слов очевидцев известно, что в одной из схваток он легко сломал ногу противника своим ударом. Как правило, он наносил удары в колено, пах и живот, используя разные части стопы и колено. Эйзо Шимабукуро, мастер Сёрин рю и также, один из учеников Мотобу Тёки рассказывал, что будучи дома у своего учителя он видел около 20-ти различных макивар, расположенных в разных частях квартиры на Окинаве, от спальни до входных ворот.

Защищаясь, Мотобу использовал накрывание рук противника, «прилипая» к ним и контролируя таким образом его действия. Он часто использовал разные захваты, с их помощью «натягивая» противника на удар. Одним из важнейших факторов победы в схватке мастер считал равновесие.

Характерной особенностью стиля Мотобу является акцентирование внимания на тренировку кумитэ – тренировочных обусловленных схваток, в которых применялись комбинированные атаки и контратаки. Также он обучал реанимированию и восстановлению после травм.

Большое внимание мастер уделял и силовым упражнениям, регулярно тренируясь с окинавскими гантелями и поднимая камни. Несмотря на рост в 160 см он выглядел крайне мощно.

Считается, что стиль боя Мотобу ориентирован исключительно на прагматичное прикладное применение, однако он также включает и традиционные окинавские методы тренировки – ката. Особое внимание уделяется Найфанчин, которая изучается в Мотобу рю каратэ в нескольких вариантах. Считается, что именно на основе принципов этого ката и сформирован стиль мастера. Разные источники утверждают, что мастер Мотобу изучал Чинто и Рохай, а кроме того, знал Санчин, Кушанку и Усэйши. Со слов Эйзо Шимабукуро, Мотобу Тёки тренировался также в ката Корю Пассай (вероятно, имеется в виду наиболее старая форма Пассай Оядомари, изученная им от Мацумуры Сокона), а кроме того, был сильным в борьбе. Своим ученикам он передал Найханчин и ката Широкума (белый медведь), а также свои формы ката Пассай и Сэйсан. Известны слова мастера о том, что для освоения каратэ достаточно нескольких ката, методы которых должны быть развиты до возможностей прикладного применения.

Со слов некоторых учеников, Мотобу обучал их отдельным приемам семейной школы «ти». Известный мастер окинавского каратэ Тодзё Накама рассказывал, что Мотобу сэнсэй учил его броскам и воздействиям на болевые точки при захватах и ударах. А также акцентировал внимание на зависимости работы точек от времени суток.

Мотобу Тёки неоднократно выступал против ряда нововведений в технику каратэ, ограничивающих, с его точки зрения её прикладное значение. Сам он старался передавать старинные формы Мацумура Сюритэ. Методы кумитэ, которым обучал Мотобу не были предназначены для ведения современного спортивного поединка и были ориентированы исключительно на реальный бой без ограничений. Это были классические методы кумитэ, практикуемые в окинава-тэ изначально. Со слов сэнсэя, со времен королевства Рюкю до начала периода Мэйдзи на Окинаве параллельно обучали ката и кумитэ. Однако с периода Тайсё учителя стали пренебрегать методами кумитэ и начали смещать акценты в сторону обучения ката. Мотобу категорически не соглашался с этой тенденцией. Он считал, что придумывать новые виды кумитэ, не имеющие связей с ката – неправильно, как неверна и практика исключительно досконального копирования действий ката без понимания и вариативности.

В 1921 году Мотобу переехал в Японию, в Осаку, где познакомился с инструктором по дзюдо по фамилии Дои. По его словам, тот был так впечатлен мастерством Мотобу, что сразу же предложил ему начать обучение каратэ. Он организовал показательные выступления мастера в полицейском управлении и педагогическом училище города Микагэ (провинция Хёго). С этого момента Мотобу стал обучать своему стилю в Осаке и Кобэ.

Через некоторое время, в возрасте 52 лет он прославился тем, что победил иностранного боксера. Об этом было напечатано в популярном журнале «Кингу», изданном в сентябре 1925 года миллионным тиражом. Есть несколько версий того, как это произошло:

В Киото приехала группа иностранных спортсменов, которые бросала вызовы всем желающим. Обычно на них отзывались специалисты в дзюдо или дзю-дзюцу. В то время в Японии было популярным мнение что «жизнь длится 50 лет» и каратэ было практически неизвестным, поэтому, победа уже немолодого мастера неведомого боевого искусства над молодым огромным боксером вызвала большой резонанс, тем более что по данным журнала, первые несколько схваток японцы проиграли.

Разные источники по-разному описывают эту схватку. Ученик Мотобу мастер Нагаминэ (основатель Мацубаяши рю) утверждает, что со слов самого Мотобу, тот нокаутировал боксера ударом в висок, журнал указывает на удар основанием ладони в подбородок, а мастер окинавского кэмпо Оята Сэйю считает, что противник был ошарашен ударом ногой в живот и добит ребром ладони по шее. Что произошло на самом деле неизвестно, однако известно, что Мотобу победил боксера без каких-либо особых сложностей. После этого боя к нему обратились многие с просьбой начать обучение, что он вскоре и сделал, открыв Дайдокан додзё в районе Осаки.

Известно, что у него занимался известный японский боксер Хоригучи, выдающийся мастер кэндо и дзюдо, основатель Синдо Дзинэн-рю Кониси Ясухиро, основатель Вадо-рю Оцука Хиронори, основатель Окинава кэмпо Накамура Сигэру, Мияхира Кацуя и Накама Тёдзо из Кобаяси-рю, основатёль Исиминэ-рю Канэсима Синъэй, основатель Тодзан-рю Канэсима Синсукэ, основатель Тито-рю Титосэ Цуёси, Куниба Юкимори, основатель Мотобу-ха Сито-рю, Нагаминэ Сёсин основатель Мацубаяси-рю, Ямада Тацуо основатель Нихон кэмпо, Камисима Санносукэ основатель Кусин-рю, Эйзо Шимабукуро из Сёрин рю и другие.

В конце 20-х годов Мотобу переехал в Токио, в котором уже преподавал каратэ его знакомый Фунакоши Гитин. Известно, что между ними сложились крайне плохие отношения. Фунакоши считал Мотобу невежественным человеком, мало понимающим в каком-либо искусстве, а Мотобу называл Фунакоши музыкантом, ничего не умеющим в каратэ.

Ученик Мотобу, известный мастер Кониси Ясухиро утверждает, что при встрече с обсуждением техники каратэ, Мотобу продемонстрировал убедительное превосходство, легко доказав, что Фунакоши ничего не может противопоставить его ударам. Кониси также рассказывает, что ходили слухи о том, что Мотобу вызвал Фунакоши на поединок и, легко опрокинув его подсечкой, нанес удар кулаком, остановив его возле головы. Было ли это поединком на самом деле неизвестно, но большинство историков каратэ считают, что если бы схватка произошла, то победу однозначно одержал бы Мотобу.

Надо сказать, что Кониси Ясухиро оказал огромную поддержку Мотобу. Будучи ранее учеником Фунакоши и испытывая огромный интерес к каратэ, он был в восторге от мастерства Чоки и став его учеником приложил большие силы для того, чтобы о его стиле узнала общественность. Кониси поселил мастера в собственном доме, платил ему серьезные гонорары за личное обучение и организовал много демонстраций окинавского каратэ в университетах Токио. Благодаря его стараниям, Мотобу получил должность инструктора каратэ в центральной токийской полицейской академии.

Интересна история знакомства Мотобу и Кониси. Додзё Кониси посещал известный боксер того времени Хоригути «Поршень». Зашедший в додзё мастер Мотобу, увидев технику ударов Хоригути предложил тому атаковать его любым приемом в полную силу, на что боксер тут же согласился. Однако ни одиночный удар, ни несколько серий не привели к цели, т.к. пожилой мастер легко уворачивался от атаки или блокировал ее. Хоригути был поражен, а Мотобу назвал себя единственным представителем рюкюсских боевых искусств в Японии и ретировался. Узнав об этом, Кониси разыскал Мотобу и попросил принять себя взять в ученики.
Описывая жизнь Мотобу Тёки нельзя не упомянуть еще одного активного помощника и ученика Кокуба Косэя. Со временем, он стал основателем Мотобу-ха сито рю. В трудное время он также предоставлял Мотобу свой дом и додзё.

В 1936 году Мотобу решил вернуться на Окинаву. Известно, что он посещал там многие додзё, общался с представителями разных направлений и тренировался. Он также общался с уже постаревшим Ябу Кэнцу, который когда-то часто побеждал его, будучи сэмпаем в додзё Итосу. Конечно, будучи на родине, Мотобу преподавал свой стиль каратэ, называя его в тот момент Мотобу-ха косё рю кэмпо каратэ. Именно тогда, у него занимались многие выдающиеся специалисты каратэ Окинавы. 25 октября этого же года он принял участие в «Симпозиуме мастеров карате». Важность этого мероприятия была настолько велика, что в 2005 законодательной властью Окинавы этот день был официально провозглашен «Днем каратэ». 7 ноября снова был проведен симпозиум, в этот раз уже только с Тёки сэнсэем. Это мероприятие было освещено в трех газетных статьях, озаглавленных «Истории настоящих сражений многоуважаемого мастера боевых искусств Мотобу Тёки». Уважение, оказанное этим Мотобу сэнсэю, указывает на его репутацию как выдающегося практика окинавского каратэ того времени. Надо отметить, что на этом втором симпозиуме он выступил с резкой критикой современного каратэ отдаляющегося от классической традиции боевого искусства из-за ее неполноценного понимания.

В отличие от старшего брата Тёю сэнсэя, Мотобу Тёки еще в юности бросил тренировки с оружием. Тем не менее, в последние годы он снова начал тренироваться в кэн-дзюцу и бо-дзюцу. Его ученики, Наката сэнсэй и Маруяма сэнсэй, позже говорили, что Тёки сэнсэй прекрасно владел оружием, и вероятно, его владение оружием отражало основные принципы Мотобу кенпо.

В 1937 году Мотобу снова вернулся в Японию, где находился до 1942 года, но затем снова вернулся и прожил на Окинаве до 1944 года. Он ушел из жизни в 74 года, оставив после себя множество учеников и несколько книг о своем стиле каратэ. Известно, что во время войны, когда начались блокады от воздушных налетов, Тёки сэнсэй сказал: «Война проиграна. Победа в защитном сражении невозможна». Мотобу Тёки умер 15 апреля 1944. Его могила находится сейчас в Кайзуке Сити недалеко от Осаки.

После смерти мастера, осталось несколько групп, практикующих Мотобу рю. Нихон Дэнрю Хейхо Мотобу Кэнпо (японская традиционная воинская тактика боевого искусства Мотобу) была основана мастером Мотобу Тёки в 1922. В настоящее время этой школой руководит его сын Мотобу Тёсэй, второй Соке, который объединил последователей Мотобу рю каратэ дзюцу в одну организацию в 1977 году. В нее входят прямые последователи искусства его отца из Дайдокан в Осаке, Дайдокан в Гунна, Шинбукан в Сайтаме и некоторые другие додзё.

Книги Мотобу Тёки:
1.1926 год. Окинава кенпо карате-дзюцу кумите хен (Компиляция кумите Окинавского Карате-дзюцу)
2. 1932 год. Моё каратэ-дзюцу.

Основателем Мотобу рю кэнпо или каратэ-дзюцу, как его часто называют, является легендарный окинавский мастер Мотобу Тёки по прозвищу «Сару» - «обезьяна» (5 апреля 1870 - 15 апреля 1944). Его отец был носителем семейной традиции тайного боевого искусства королевской семьи Удонди.

Мотобу рю Токио, 1937г.

Тёки уделяли несравнимо меньшее внимание как в обучении боевому искусству, так и в обучении вообще. В результате этого он плохо владел японским языком и был слабо образован, Это могло вызывать насмешки обоих старших братьев и, вероятнее всего, привело к своеобразному выковыванию его характера. Для того чтобы не подвергаться унижениям со стороны кого-либо, Мотобу Тёки решил стать сильным бойцом. Для этого, он стал закаливать свое тело, занимаясь общей физической подготовкой и ежедневно нанося множество ударов по макиваре. Кроме того, он стал много драться на улице, часто сам задирая противников и провоцируя схватки. Чтобы дисциплинировать сына, по достижении им двенадцатилетнего возраста отец отдал его в обучение к знаменитому мастеру каратэ Итосу «Анко» Ясуцунэ (1830 - 1915), который обучал сюри-тэ и активно развивал своих учеников силовыми упражнениями. Мотобу начал интенсивно тренироваться под его руководством, но уличную практику не оставил, в юности регулярно участвуя в схватках в квартале развлечений города Наха.

Мотобу Тёки выполняет иппонкэн на макиваре, 1926г.

Мотобу рю кумитэ

Мотобу Тёки выполняет каги цуки из ката найфанчин

Характерной особенностью стиля Мотобу является акцентирование внимания на тренировку кумитэ - тренировочных обусловленных схваток, в которых применялись комбинированные атаки и контратаки. Также он обучал реанимированию и восстановлению после травм.

Считается, что стиль боя Мотобу ориентирован исключительно на прагматичное прикладное применение, однако он также включает и традиционные окинавские методы тренировки - ката. Особое внимание уделяется Найфанчин, которая изучается в Мотобу рю каратэ в нескольких вариантах. Считается, что именно на основе принципов этого ката и сформирован стиль мастера. Разные источники утверждают, что мастер Мотобу изучал Чинто и Рохай, а кроме того, знал Санчин, Кушанку и Усэйши. Со слов Эйзо Шимабукуро, Мотобу Тёки тренировался также в ката Корю Пассай (вероятно, имеется в виду наиболее старая форма Пассай Оядомари, изученная им от Мацумуры Сокона), а кроме того, был сильным в борьбе. Тем не менее, своим ученикам он, вероятнее всего, передал только две формы Найфанчин и ката Широкума (белый медведь). Известны слова мастера о том, что для освоения каратэ достаточно нескольких ката, методы которых должны быть развиты до возможностей прикладного применения.

Со слов некоторых учеников, Мотобу обучал их отдельным приемам семейной школы «ти». Известный мастер окинавского каратэ Тодзё Накама рассказывал, что Мотобу сэнсэй учил его броскам и воздействиям на болевые точки при захватах и ударах. Очень интересно то, что Мотобу акцентировал внимание на зависимости работы точек от времени суток.

Мотобу Тёки неоднократно выступал против ряда нововведений в технику каратэ, ограничивающих, с его точки зрения её прикладное значение. Сам он старался передавать старинные формы Мацумура Сюритэ. Методы кумитэ, которым обучал Мотобу не были предназначены для ведения современного спортивного поединка и были ориентированы исключительно на реальный бой без ограничений. Это были классические методы кумитэ, практикуемые в окинава-тэ изначально. Со слов сэнсэя, со времен королевства Рюкю до начала периода Мэйдзи на Окинаве параллельно обучали ката и кумитэ. Однако, с периода Тайсё учителя стали пренебрегать методами кумитэ и начали смещать акценты в сторону обучения ката. Мотобу категорически не соглашался с этой тенденцией. Он считал, что придумывать новые виды кумитэ, не имеющие связей с ката - неправильно, как неверна и практика исключительно досконального копирования действий ката без понимания и вариативности.

Сэнсэй Мотобу Тёк и

Описывая жизнь Мотобу Тёки нельзя не упомянуть еще одного активного помощника и ученика Кокуба Косэя. Со временем, он стал основателем Мотобу-ха сито рю. В трудное время он также предоставлял Мотобу свой дом и додзё.

Соке Мотобу Тёсей, сын Мотобу Тёки

Книги Мотобу Тёки:
1.1926 год. Окинава кенпо карате-дзюцу кумите хен (Компиляция кумите Окинавского Карате-дзюцу)
2. 1932 год. Моё каратэ-дзюцу.

Значение слова «каратэ»

Этот японский термин состоит из двух слов: «кара» (пустой) и «тэ» (рука). Вместе они образуют словосочетание «пустая рука». Имеется в виду искусство ведения рукопашного боя, основанное преимущественно на ударах руками и ногами. Толкование значения «пустая рука» имеет не только дословный смысл, но и характер философии Буддизма – «истолковать (показать) себя пустым». Мастер каратэ как боевого искусства - Фунакоши Гитин - избрал именно этот характер значения каратэ. Он писал: «Как зеркальная поверхность отражает любую точку перед собой, и тихая долина перестает существовать даже от малейшего звука, так и занимающийся каратэ должен изгнать из своего ума начисто эгоизм и злобу, и добиться взаимодействия всех сил, действуя в направлении последних. Это и является смыслом Каратэ» . Кара - опустошение.

Однако значение слова «каратэ» не всегда употреблялось в этом значении.

Значение иероглифа Тэ оставалось всегда неизменным, он обозначал руку. Значение же иероглифа Кара, до придания ему смысла «пустой» Фунакоши Гитином, обозначало «континент», то есть «Китай», «страна на материке».

История единоборства

История современного каратэ тесно связана с островом Окинава, наиболее крупном из островов архипелага Рюкю. Это длинная и сложная история, полная противоречий и неясностей. Чего стоят одни названия боевого искусства окинавцев: «тэ», «окинава-тэ», «то-тэ», «кара-тэ», «кэнпо», «кэнпо-дзюцу», «кэнпо-каратэ», «каратэ-дзюцу», «каратэ-до» и т.д. Поскольку каратэ явилось творением не одного человека, а многих поколений учителей и учеников, существующее в нем разнообразие школ и стилей не случайно.

Существует более 70-ти различных японских систем каратэ-до; немногим более 30-ти систем предпочитают именовать себя каратэ-дзюцу. Но во всех этих системах в той или иной мере сказывается влияние того, что изначально представляло собой вид единоборства простолюдинов Окинавы. Особые японские пристрастия повлияли на исходные окинавские формы и создали характерно японский вид каратэ-до, предназначенный в первую очередь для изучения и применения безоружных методов рукопашного спарринг-боя. Правильно понятое японское каратэ-до представляет собой сбалансированную систему духовной дисциплины, физического воспитания, самообороны и спортивного состязания.

Культурный обмен между Японией и островами Рюкю существовал с незапамятных времен. Острова Рюкю ничего не могли предложить внешнему миру. Китайцам удалось в XI веке нашей эры изобрести порох, а позднее, начиная с XII века, им понадобилась в больших количествах сера в их войне против монголов. В это время Окинава и Китай вступили в широкомасштабные торговые отношения.

Произошедшее в XVII веке подчинение Окинавы Японии дало возможность японцам частично ознакомиться с боевыми единоборствами Окинавы и Китая. Но, как мы видим, лишь в эпоху Мэйдзи заметен интерес японского правительства к окинавским воинским искусствам. Один наблюдательный военный врач-японец отметил, что некоторые окинавские призывники имеют необычайно пропорционально сложенное тело и обладают отменными физическими качествами. Последующее изучение показало, что подобное физическое сложение достигнуто благодаря занятиям тем, что сами окинавцы именовали тэ, т.е. «рука». Тэ представляло собой вид рукопашного боя, куда входили как безоружная, так и вооруженная схватка. Оно развивалось под сильным влиянием китайских ушу, завезенных на Окинаву китайскими монахами, торговцами и купцами. Окинавское тэ развивалось как вид борьбы простолюдинов.

Японские официальные власти на Окинаве согласились включить тэ в систему физического воспитания окинавских школ в 1902 году, поскольку это служило военной цели подготовки будущих призывников. Тэ, приспособленное к задачам и общим целям физического воспитания, в итоге стало известно под именем каратэ-дзюцу, иероглифы которого означали «китайское рукопашное искусство».

Появление школ

Не найдено никаких исторических свидетельств того, что окинавское тэ или каратэ-дзюцу систематически преподавалось в Японии до эпохи Тайсё, хотя и представляется возможным, что те, кому приходилось пересекать острова архипелага Рюкю, отправляясь с самого южного острова Японии – Кюсю - были наслышаны об этих единоборствах. Император Хирохито, путешествуя по Окинаве в 1912 году, еще будучи наследным принцем, стал свидетелем представления по каратэ-дзюцу и был столь приятно удивлен, что включил данный момент в свой официальный отчет японскому правительству. Проявленная властями заинтересованность окинавскими видами боевых единоборств побудила Министерство образования пригласить специалиста из Окинавы в Японию. Для этой поездки выбор пал на Фунакоши (Томинакоши) Гитина (1869-1957) из Сюри, учителя японского языка начальной школы, поскольку он был самым образованным среди представителей окинавского единоборства тэ. Хотя существовали на острове и более умелые коренные борцы. Фунакоши выступил в киотском Бутокудэн в 1917 году, где познакомил официальные японские власти и членов Бутокудэн с окинава-тэ и каратэ-дзюцу. Но лишь во время своего второго визита в 1922 году он дал первые публичные показательные выступления по каратэ-дзюцу в Японии.

Чтобы как можно больше заинтересовать японскую публику каратэ-дзюцу, Фунакоши сознательно устраивал свои выступления перед образованными слоями общества. Как словом, так и делом он впечатляюще представил физические и духовные качества каратэ-дзюцу аудитории, преимущественно состоящей из артистов и адвокатов, поскольку полагал, что люди, сама профессия которых наделяет их живым умом, обычно обладают неповоротливым телом. Он упирал на то, что занятия каратэ-дзюцу укрепляют даже самое слабое тело и что человек невзрачного сложения, вроде него, может стать довольно крепким благодаря таким занятиям. Фунакоши приглашал из публики добровольцев испытать его прочность на удары и испытать его устойчивость. Никому не удавалось сдвинуть его с места или опрокинуть на землю. Столь достойное поведение произвело большое впечатление на всех тех, кто видел эти выступления, и спустя короткий промежуток времени учение нашло немалое число сторонников. Фунакоши также давал выступления по каратэ-дзюцу у Кано Дзигоро в его Кодокане и в университетах, где стремительные представления его мастерства глубоко запали в душу и преподавателей, и студентов.

Место ознакомления Японии с каратэ-дзюцу, выбранный Фунакоши, лишь в малой степени дал представление японской публике об окинавском искусстве, в той части, которая виделась Фунакоши наиболее подходящей для его целей и более всего сулящей поддержку со стороны образованной аудитории. Его популярность как наставника быстро росла, а с ней росло желание общественности узнать как можно больше об этом эффективном способе ведения рукопашного боя. В 1924 году токийский университет Кэйо Гидзюку позаимствовал каратэ-дзюцу для целей физического воспитания. Токийские Императорский, Сёка (Китоцубаси), Васэда, Гакусюин, Такусёку, Тюо, Мэйдзи, Нихон и Хосэй университеты вскоре последовали этому примеру. Огромная популярность каратэ-дзюцу среди студенчества дала этому виду единоборства больше сторонников в самой Японии, чем на Окинаве.

Фунакоши остался в Токио, занявшись разработкой нового стиля каратэ-дзюцу, основанного на механике движений тэ из Сюри, которому его обучал Адзато Анко. Мабуни Кэнва , бывший соученик Фунакоши, когда они оба изучали окинава-тэ под руководством Итосу Ясутсунэ, прибыл в 1928 году в Японию, пытаясь создать свой собственный стиль каратэ-зюцу. Итосу был представителем единоборства сюри-тэ, создателем которого являлся Мацумура Мунэхидэ. Последний был также учителем Адзато. Несмотря на их общие корни, стиль каратэ-дзюцу Фунакоши значительно отличался от стиля Мабуни, особенно в связи с тем, что Мабуни занимался под руководством Хигаонны Канрё (1888-1951), мастера тэ из Наха. В дальнейшем Фунакоши и Мабуни пошли каждый своим путем, став наставниками существенно различных стилей.

Хотя Фунакоши тяготел к стилю сюри-тэ, он внес в него ряд изменений. Его сын Ёситака пошел по стопам отца: он предложил радикально новые идеи, которые заложили основы оригинального японского стиля каратэ-дзюцу. Мабуни же разработал свой стиль, который вначале носил название Ханко («полупривязанность»). Позже он предпочел назвать данный стиль Сито, где оба слога являются китайским прочтением иероглифов, входящих в фамилию его прежних учителей: «си» для «ито» учителя Итосу, и «то» для «хига» учителя Хигаонны.

В отсутствие на Окинаве Фунакоши и Мабуни ведущим представителем стиля каратэ-дзюцу стал Мияги Гогюн (Тёдзюн) , один из первых учеников Хигаонны. Мияги назвал свой стиль Годзю , позаимствовав китайские иероглифы «гу» и «жоу», означающие соответственно «твердость» и «мягкость». Мияги остановил свой выбор на таком названии собственного стиля потому, что его технические приемы строились на балансе отражающих и уклоняющихся действий.

Последователи

Во время своего пребывания в Японии Фунакоши воспитал целую плеяду учеников, каждый из которых сыграл важную роль в развитии современного японского вида каратэ-до, выражающего индивидуальные стили каждого из них. Наиболее выдающимися его учениками в Японии были Такаги Масатомо, Накаяма Масатоши, Ито Кэнъити, Оцука Хидэнори и Кониси Ясухиро. Более того, Ямада Тацуо сыграл первостепенную роль в развитии японского стиля кэмпо.

Ученики Мабуни также оказали существенное влияние на развитие японского каратэ-до, но в их идеях чувствовалось сильное влияние окинавской техники, в отличие от идей учеников Фунакоши. Одним из таких наиболее выдающихся учеников был Кокуба Косэй . После учебы у Мабуни Кокуба пошел к Мотобу Тёки, специалисту по сюри-тэ, учившемуся у Мабуни, Итосу и Адзато. Некоторое время Кокуба занимался также и у Фунакоши. Идеи обоих - и Мабуни, и Мияги - также повлияли на развитие японского кэмпо, но именно более поздний японский ученик Мияги, Ямагучи Гогэн , может похвастаться тем, что он создал типично японский стиль каратэ-до, стиль Годзю.

«Путь пустой ру ки»

Бурный расцвет японского каратэ-до, однако, нельзя связывать с идеями одного человека или влиянием единственной секции. Многие опытные бойцы оказали воздействие на формирование японского каратэ-до и способствовали его росту. С традиционной же точки зрения «крестным отцом» японского каратэ-до следовало бы считать Фунакоши, учитывая то, в какой мере он был ответственен за введение различных важных новшеств в окинавское каратэ-дзюцу, что сделало его более привлекательным для японцев. В 1933 году Фунакоши изменил смысл слова «кара», которое вначале записывалось иероглифом, означающим «Китай», взяв другой иероглиф, читаемый также «кара». Фунакоши тем самым изменил смысл слова, которое стало означать «незанятый» или «пустой». Поэтому у Фунакоши каратэ-дзюцу стало переводиться как «искусство пустой руки». Двумя годами позже он предпочел вместо «дзюцу» слово «до». Так что каратэ-до родилось в Японии и буквально означает «путь пустой руки».

Изменения Фунакоши возмутили многих бойцов на Окинаве, которые посчитали их надругательством над традицией. Но к 1938 году почти все они уже привыкли к тому, что их системы называли то каратэ-дзюцу, то каратэ-до.

Чтобы способствовать распространению своих идей, Фунакоши в 1936 году открыл в Токио центральный додзё, и после долгих колебаний дал ему имя Сётокан.

Иероглифы, читаемые как «сёто», представляли прозвище Фунакоши как каллиграфа, «канн» означает «зал». Фунакоши никогда не представлял свой стиль каратэ-до как Сётокан-рю. Он был категорически против использования феодального термина «рю» в отношении своего детища - каратэ-до. Поэтому, когда современные представители каратэ-до прибегают к названию «Сётокан-рю», пытаясь тем самым показать свою приверженность идеям Фунакоши, это не правомерно. Ёситака, сын Фунакоши, все же создал Сётокай (общество Сёто), и эта организация послужила основой для создания в 1957 году Ниппон Каратэ Кёкай (Японского союза каратэ).

Присутствие в Японии окинавских мастеров каратэ-дзюцу привело к довольно широкому распространению их своеобразных идей, что, однако, вызвало в свою очередь еще более широкое толкование этих самых идей со стороны мастеров и учеников. Возникло острое соперничество между мастерами, пытавшимися превзойти друг друга. Само соперничество подогревалось к тому же верными учениками, стремящимися доказать превосходство своего наставника или школы. Такая профессиональная ревность и взаимные трения вели ко все более широкому распространению как технического арсенала, так и методов обучения каратэ-до.

Каратэ-до, каратэ-дзюцу и война

Со вступлением Японии в войну с Китаем в 1937 году, а затем и вовлечением во Вторую мировую войну каратэ-дзюцу и каратэ-до были официально признаны. Принято решение обучать солдат и матросов этим дисциплинам. Массовое участие молодых, способных японцев в занятиях этими дисциплинами привело к быстрому развитию новых, опирающихся на каратэ, техник ведения рукопашного боя.

После поражения Японии и в период запрета на большинство воинских искусств и принципов, эти каратэподобные системы процветали, так как союзное командование полагало, что такие системы - всего лишь методы физической подготовки на манер «китайского бокса». Технический прогресс каратэ-дзюцу и каратэ-до в 50-е и 60-е годы был ознаменован стандартизацией самой техники, тактики и методов обучения каждой секции, что в свою очередь выявило существенные различия между ними и побудило многих специалистов заняться разработкой японского национального стандарта для каратэ-до. В конце концов, вовлечение огромного числа студентов высших школ и университетов в соревнования по каратэ-до привлекло внимание к спортивной стороне этого единоборства, и данная дисциплина приобрела статус национального вида спорта .

Сущность, задачи и техника

Довольно существенно сказавшееся на окинавских тэ и каратэ-дзюцу влияние китайского цюань-фа в меньшей степени отразилось на японских стилях каратэ. Тэ, получившее развитие в Сюри (сюри-тэ), испытало непосредственное влияние вай-цзя, так называемых «внешних систем цюань-фа». Тэ, характерное для Наха (наха-тэ), развивалось под воздействием нэй-цзя, «внутренних систем», а вот тэ в Томари представляло собой сочетание этих двух форм. Японское каратэ-до впитало в себя многие черты внешних стилей и оказалось относительно невосприимчивым к внутренним формам.

Выраженная у Лао-Цзы концепция, что «самое уступчивое в мире управляет наиболее неподатливым», отражает самые существенные особенности внутренних систем. Воздействие мягких и вкрадчивых движений внутренних систем зависит от нэй-гун, иначе внутренней работы, которая, в свою очередь, проявляется через взаимодействие воли (и), жизненной энергии (ки) и мускульной силы. Внутренние системы много внимания уделяют у-гун, упражнениям, позволяющим согласовывать работу внутренних желез и мозга с физическими усилиями. Внешние системы опираются на использование вай-гун, иначе внешней работы. Их характеризует твердая и жесткая мускульная работа, где главным является быстрота глаз, рук (кулака) и ног. Ни одна из систем цюань-фа, тэ, каратэ-до либо каратэ-дзюцу не является исключительно мягкой или твердой, но их можно отнести в тому или иному виду в зависимости от приоритета, который они отдают тому или иному аспекту технического исполнения.

Каратэ и философская база

Окинавские боевые искусства в своей основе не были подвержены влиянию буддизма, поскольку в период их формирования буддизм не был популярен на Окинаве. И связывание окинавских боевых искусств и японских каратэ-дзюцу и каратэ-до с буддийской религией либо философией, особенно с дзэном, является современным нововведением значительно более позднего происхождения, чем системы, которые они якобы идейно обосновывают. В частности, квазибуддийские учения, которые иногда связывают с японским каратэ-до, не имеют ничего общего с исходной формой, выработанной Фунакоши. Эти учения, по существу, определяются личными привязанностями тех их приверженцев, что пытаются успокоить свою совесть, найдя оправдание для рукопашного боя, или же придать эзотерический вид своему искусству и тем самым подкрепить свои притязания на более высокие идеалы, чем те, которые заключены в системах, занятых исключительно физическим обучением, типа спарринга и борьбы. Неуемное воображение писателей, не имеющих большого опыта в каратэподобных дисциплинах, способствовало развитию у людей ошибочного представления о том, что каратэ-до и буддизм неразделимы.

Фунакоши в своей замене исходного иероглифа «кара», означавшего «Китай», на иероглиф со значением «пустой» руководствовался особыми соображениями. То, что чисто японское каратэ-до не использует иного оружия, кроме исключительно частей человеческого тела, дает формальное основание для перевода «каратэ» как «пустая рука». Но явное несоответствие подобного толкования с тем обстоятельством, что окинавские системы каратэ всегда включали использование определенного вида оружия, было одной из причин негодования на Окинаве сторонников традиционного каратэ по поводу замены со стороны Фунакоши иероглифа. Фунакоши дал объяснение произошедшему недоразумению и получил поддержку от своих соотечественников. Он объяснил, что использование иероглифа «кара» (пустой) основывается на концепции «пустотелости», означающей «бескорыстие». Поэтому «пустотелость», выражаемая новым иероглифом, говорит о состоянии человека, когда он «опустошается», т.е. лишается эгоистических устремлений с тем, чтобы дать беспрепятственно развиваться духовному зрению. Такое новое прочтение для «кара», на чем настаивал Фунакоши, давало философское звучание тому, что ранее воспринималось в своей основе как физический вид искусства. Но Фунакоши никогда не рассчитывал на то, чтобы из его концепции делались далеко идущие философские обобщения. В своих сочинениях он дал ясное определение собственной концепции: «Как отполированная поверхность зеркала отражает все, что стоит перед ней, а тихое ущелье удерживает внутри даже шорохи, так занимающийся каратэ-до должен сделать свой ум порожним от себялюбия и гордыни, дабы надлежащим образом встретить все, с чем бы он ни столкнулся» . Таков смысл «кара», иначе «порожнего», в слове «каратэ-до». Так что отпадает всякая необходимость всех многочисленных и разнообразных толкований данного слова, которые предлагают приверженцы каратэ-до.

Еще в 1926 году и Хигаонна и Итосу на Окинаве доказывали необходимость преобразования тэ как системы типа сюгё, т.е. строгой дисциплины, что придает ей по существу боевую физическую направленность, в систему духовной дисциплины. Оба этих больших мастера настаивали на том, что тэ не является искусством, которое следует использовать для нанесения вреда человеческим существам, но это то искусство, где технические возможности в сочетании с человеческим духом должны помогать в разрешении повседневных проблем, не прибегая к физическому воздействию. Ни Хигаонна, ни Итосу не брались за обучение людей с плохим характером. Но именно толчок, который дал развитию техники каратэ Фунакоши, ясно учивший тому, что данная техника служит воспитанию ума и тела, и тем самым формированию личного характера, привел к созданию в 1935 году японского каратэ-до.

Каратэ и японское рыцарство

Окинавские прототипы японских каратэ-дзюцу и каратэ-до были плодом усилий представителей нижних слоев общества, чьи мораль, этические нормы, общие интересы и уровень образования существенно отличались от ценностей аристократического японского рыцарства. Сама простонародная среда Окинавы, где формировалась техника каратэ, а также то обстоятельство, что свое дальнейшее развитие она получила в недрах той же среды, но уже Японии XX века, отчетливо указывают на отсутствие прямой связи между японскими каратэподобными системами и классическими японскими воинскими искусствами. А из тщательно проведенных исследований в отношении боевых искусств буси в доэдовскую эпоху ясно видно, что эти профессиональные воины мало интересовались безоружной стороной боя, поскольку по обыкновению встреча с недругом влекла за собой вооруженную схватку. Рукопашные бои считались уделом крестьян ввязываться в них было ниже достоинства буси. Вооруженные смертоносным оружием наподобие длинного меча, буси были в состоянии свести на нет эффективность любого приема со стороны безоружного.

Большие социальные перемены, произошедшие за период Эдо, были отмечены упадком институтов средневекового рыцарства, появлением сословия самураев, большинство представителей которого не только оказались изнеженными по натуре рыцарями-воинами, но и от самих воинов у них осталось лишь одно название, и повышением социального веса простолюдинов. Методы безоружного боя, хоть и оказывали самураям хорошую службу во время гражданских беспорядков, не стояли в центре их воинского обучения. Но интерес простолюдинов, проявляемый к безоружным единоборствам, был вполне естественным и находил широкий отклик. Им долгое время отказывали в праве пользования оружием, что вполне объясняет предпочтение, отдаваемое простолюдинами безоружному бою. Но, как явствует из исторических хроник, многие простолюдины стремились добиться общественного признания, осваивая дисциплины с применением оружия тех воинских рю, в которых им разрешено было заниматься или которые они могли для себя найти.

Таким образом, простолюдинам удалось получить некоторое представление о духе рыцарства и занятиях рыцарей. Они по своему усмотрению заимствовали из рыцарской боевой культуры то, чем они более всего восхищались или что им представлялось наиболее существенным для собственной системы воинской дисциплины. В некоторой степени они оказывались новаторами, но в большинстве случаев они заимствовали, а не усваивали рыцарское наследие. Они также несут ответственность за искажения рыцарских верований, обычаев, этических норм и воинской практики из-за своей предвзятости или непонимания. Но жадный интерес простолюдинов к дисциплинам по безоружному бою не ослабевает на протяжении эпох Мэйдзи и Тайсё, что подготавливает почву для скорейшего усвоения окинавского каратэ-дзюцу средними слоями японского общества.

Техники Мастеров

Техника Фунакоши

Фунакоши прибегал к выражению «мидзу-но кокоро», означавшему «состояние ума, подобное водной глади» , чтобы подчеркнуть важность успокоения ума перед лицом неожиданности или опасности. Здесь образно говорится о том, что спокойный ум, подобно неподвижной воде, в точности отражает происходящее вокруг. Поэтому тот, кто достигнет такого умственного состояния, будет психологически и физически готов к любому повороту судьбы. Но Фунакоши не оригинален в этой мысли, ибо она вытекает из сонма метафизических представлений о фудосин (невозмутимый ум), вполне обычных для японских мечников в XVI и XVII веках. Другое любимое выражение Фунакоши своими корнями уходит в традиции средневекового рыцарства: «цуки-но кокоро», иначе «ум подобен луне» , где отражается необходимость сохранять постоянную бдительность. Как незатененная тучами луна освещает своим светом все вокруг на земле, так и ум должен высвечивать все, что окружает тело. Такое состояние ума в классических воинских искусствах выражается понятием «дзансин», функционирующим в рамках более общего представления Кан-кэн футацу-но кото, восприятия посредством глаз и интуиции.

Накаяма Масатоши, будучи учеником Фунакоши в 1931 году, свидетельствовал о жесткой дисциплине своего учителя в соответствии с принципом «цуки-но кокоро». Фунакоши был скор на расправу со своими учениками, случись им ослабить бдительность. Во время занятий он мог наградить смачным пинком или ударом тех, кто забывал о правильной осанке. Даже за стенами додзё он оставался требовательным учителем. «Он мог неожиданно выбить из рук прямо в лицо миску с рисом у тех учеников, которые держали ее так, что ослабляли свою защиту, - говорит Накаяма, - и, не причиняя вреда ученику, показать, как противник может воспользоваться неправильным обращением с палочками, чтобы с их помощью сжать горло едока» . Фунакоши никогда не терял бдительности. «Даже находясь на улице , - вспоминал Накаяма, - он никогда не заворачивал за угол, держась близко к стене дома, а проделывал широкий круг, чтобы избежать неожиданностей».

Забота Фунакоши о практической стороне самообороны никогда не перерастала в выпячивание значимости физической техники. Столь важным, как и техника, для Фунакоши был сам процесс обучения, когда столкновение с препятствиями должно развить у учащихся настойчивость в достижении целей и тем самым способность преодоления трудностей. В этом смысле занятие каратэ-до предстает для Фунакоши жизненно важным делом и во многом напоминает религиозные доктрины даосизма, когда необходимо противостоять природе. Занятие является средством, благодаря которому ум и тело совершенствуются, а жизнь продлевается.

Всякий раз, когда у него интересовались мнением относительно каратэ-до, Фунакоши неизменно характеризовал его как систему обороны, но укладывающуюся в рамки концепции кобо-ити, где хэн-о, иначе реакция на грозящую опасность, включает наряду с сэн-но сэн (высшей формой проявления наступательной инициативы), и го-но сэн (низшую форму), в зависимости от обстоятельств. Более всего Фунакоши желал, чтобы его последователи не ввязывались в распри, но если они будут вынуждены, то отвечать на угрозу нападения должны естественно, инстинктивно и спонтанно. И все же Фунакоши считал, что каратэ-до служит воспитанию характера и конечной целью занятий является самосовершенствование, что заложено в самой основе классического подхода к до. Максимумы, которых придерживаются в додзё Японского Союза Каратэ, выражают самые высокие чаяния Фунакоши в отношении каратэ-до:

характер,
искренность,
нацеленность усилий,
корректность,
самообладание.

Техника Кониси

Мало контрастирует с концепцией каратэ-до Фунакоши и явно противостоит многим каратэподобным системам идеология, разработанная после смерти Фунакоши Кониси Ясухиро , основавшего в 1934 году Синдо Сидзэн-рю .

Кониси занимался и у Фунакоши, и у Мотобу Тёки. Для него даосская философия жизни является основой всего обучения. Он поясняет свою мысль: «Люди часто прибегают к слову «покорять». Когда скалолаз достигает вершины горы, он тотчас говорит, что покорил такую-то гору. И если человек выдерживает испытание холодом и жарой, он говорит, что преодолел внешние условия. Все это чистое заблуждение. Что действительно можно считать покорением, так это состояние умиротворенности, лишенное какого-либо противостояния природе. Это состояние, когда Бог и человек слились воедино. Здесь мы обретаем [внутренний] покой, и в таком естественном состоянии не существует [разделения на] друзей и врагов».

Кониси, являющийся также обладателем кёси, преподавательской лицензии в кэндо, привнес различные идеи из мира фехтования на мечах в свои системы, которые он предпочитал именовать каратэ-дзюцу. В частности, техники Кониси отличает упор, делаемый на дзансин, способности добиться превосходства над соперником благодаря бдительности ума и поддержания нужного физического состояния. Поэтому духовная сторона определяет физическую. Явная склонность к ненасилию определяет сам строй обязательной этики каратэ-дзюцу Кониси, а это со всей очевидностью показывает, что формы дзюцу не лишены более высоких идеалов, несмотря на ошибочные мнения некоторых сторонников форм до.

Занятия каратэ в том ключе, как того требовал Кониси, имели своей целью развитие здорового в духовном и физическом смысле человека. Посредством самозабвенных длительных занятий син (дух, разум), и (техника) и тай (тело) объединяются в одном человеке в нужной пропорции. Такой человек начинает осознавать свои моральные обязательства быть полезным обществу.

Ката, иначе «форма», комплекс формальных упражнений, служит основой для дисциплины в каратэ-дзюцу Кониси. Она, таким образом, является исходным пунктом всего обучения. Используя в достаточной мере для своих занятий ката, учащийся упражняется в управлении своим умом и телом и начинает понимать, что технику каратэ-дзюцу нужно использовать только для подавления нежелательных личных качеств в себе самом и окружающих. Каратэ-дзюцу никогда не следует использовать для разжигания злобы. Но одних ката, замечает Кониси, недостаточно для полного раскрытия человеческой индивидуальности. Поэтому учащиеся должны упражняться в схватках со своими сотоварищами под руководством своего учителя, с этой целью состязательность становится одной из граней тренировочного процесса.

Техника Оцуки

Оцука Хидэнори (1892г. рожд.), основавший в 1839 году Вадо-рю , разработал, возможно, самую чистую форму японского каратэ-до.

Существо своих идей Оцука почерпнул из своего долгого опыта общения с классическими будзюцу. Еще ребенком (в 1898 году) он стал изучать дзюдзюцу школы Синдо Ёсин-рю и в 1921 году, занимаясь под руководством Накаямы Тацубуро Ёкиёси, получил мэнкё (преподавательскую лицензию). Свое обучение каратэ-дзюцу под началом Фунакоши он начал в 1922 году. Глубокая забота Оцуки о благе человека проявляется в самих его идеях. Для него тэн-ти-дзин, ри-до («небо-земля-человек», «принцип-путь») - тот гармонический союз, которому необходимо поклоняться и следовать через непреклонную дисциплину (сюгё). Танка (древнейший жанр японской поэзии: нерифмованное пятистишие, состоящее из 31 слога: 5+7+5+7+7) выражает пожелания Оцуки тем, кто занимается каким-либо видом будзюцу или будо.

Потому для Оцуки каратэ-до прежде всего является духовной дисциплиной. Все представители Вадо-рю показывают большое умение в отражении вооруженного и невооруженного нападения. Такое умение вырабатывается у них благодаря тому, что Оцука тесно увязал податливость, являющуюся одной из составляющих принципа мягкости (дзю-но ри), с каратэподобной техникой. Это нашло отражение во многих приемах, являвшихся ранее более жесткими элементами отбива атаки в технике спаррингового боя, которая характерна для большинства стилей каратэ-дзюцу и каратэ-до, исключенных из Вадо-рю. Но «мягкость» техники Вадо-рю не столь изысканна, как во внутренних системах исконно китайского единоборства цюань-фа. Согласно Оцуке, отсутствие «мягкости» в технике ведет к нерациональному использованию [возможностей] собственного тела, ибо «жесткость» всегда сопровождается большим расходом собственных сил. Оцука явился одним из первых в Японии, кто ввел в практику удар кулаком с расслабленным предплечьем с последующим быстрым отводом кулака назад, чтобы тем самым сфокусировать силу удара. Обычную практику ужесточения определенных частей тела для уменьшения их чувствительности к боли Оцука полностью отвергает, считая подобное пустой затеей.

Техника Ямагучи

Ямагучи Гогэн был учеником Мияги Тёдзюна. Он практиковал яростное, жесткое каратэ, но Мияги привнёс в его технику мягкость. За свое проворство и гибкость, Гогэн получил прозвище « Кот » , которое полнее всего характеризовало внутренний дух Мастера.

В 1935 году Ямагучи создал форму свободного поединка, чего не было в каноне обучения окинавского годзю-рю. Сегодня эта форма (Дзю-кумитэ) лежит в основе спортивного каратэ. Японский стиль каратэ, Годзю , Ямагучи определил как сэйсин-но моно, т.е. духовный.

Именно стремление к балансу «жестких» (го) и «мягких» (дзю) действий при выполнении приемов отражено в самом названии стиля Годзю, что является, возможно, лучшим примером влияния китайского принципа нэй-гун (внутренней работы) на японский стиль каратэ-до. Последователи Ямагучи поэтому особое внимание уделяют разработке специальных упражнений, позволяющих развивать внутреннюю силу. Эти упражнения должны научить достигать такого согласия между выбором позиции, движением и дыханием, чтобы тело действовало как одно целое, объединенное одним усилием. Дыхание должно быть мощным, но медленным, и совершаться в точно размеренном ритме. Вдох должен быть похож на то, как мы «нюхаем» воздух, выдох же должен производиться с силой и сопровождаться звуком, издаваемым воздухом, выпускаемым наружу при напряжении мышц живота.

Следование пути, т.е. до, посредством дисциплин каратэ-до для Ямагучи выражается в терпении, стойкости и настойчивости. Каратэ-до в наиболее широком смысле, по его словам, «является путем мира» . Каратэ-до означает «уберечь себя от ударов, но также и самому избежать нанесения ударов другим». Человеческая мораль различна у людей, но каратэ-до, говорит Ямагучи, может направлять поведение всех людей. Поэтому до - это путь, указующий, как правильно жить, и кто уклоняется от него, полагает Ямагучи, тот трус. Правильно ведущиеся занятия каратэ-до помогают открыть для себя неагрессивный путь жизни.

Каратэ-до в настоящее время

Поразительный рост популярности в Японии систем, подобных каратэ, привел к созданию двухмиллионной армии последователей, которые разбились на два лагеря. Каратэ-до тяготело в основном к спорту, и у него было наибольшее число сторонников. Каратэ-дзюцу было исходно нацелено на задачи самообороны.

На Окинаве полагают, что Итосу был первым, кто учил каратэ-дзюцу как спорту. Он якобы приступил к этому в 1905 году, занимаясь с учащимися средней школы, после того как японские власти разрешили включить этот вид единоборства в программу физического воспитания школьников. Но именно японцы первыми стали относиться к каратэ-до как к спорту. Окинавское каратэ-дзюцу ни в коей мере не считалось спортом, пока не попало под японское влияние. В 1936 году Сётокан, созданный Фунакоши, организовал проведение дзю кумитэ, иначе «свободного спарринга». Подобная инициатива, в конечном счете, привела к организации в 1957 году соревнований и чемпионата по каратэ. Сегодня большинство японцев занимается каратэ-до с целью достичь успеха в состязаниях. Все остальное для них второстепенно.

Накаяма Масатоши , нынешний главный наставник Японского Союза Каратэ (ЯСК), обеспокоен подобной тенденцией и хочет, чтобы каратэ-до служило задачам, определенным его основателем, Фунакоши: «Эту [спортивную] направленность, разумеется, можно приветствовать, но нацеленность в занятиях исключительно на победу в матчевом поединке может нанести вред этому динамичному и яркому единоборству. Потребность в заложении настоящих основ мастерства, по-моему, ныне наиболее насущна, чем когда-либо. Я полагаю, что каратэ-до надо рассматривать в более широкой перспективе. С точки зрения его развития как современной дисциплины, а также со стороны физического воспитания, конечной целью каратэ-до должно стать воспитание [зрелой] нравственной личности, что достигается благодаря упорным и неустанным занятиям». Кёкусин , основывались по существу на представлении о мысленном бое, пронизанном духом концепций дзэн-буддизма. Стиль Кёкусин является исключительно формой до боевых единоборств, представляющейся Ояме «путем мужества», однако он бескомпромиссен в отношении того, что все каратэподобные системы изначально являются боевыми искусствами и должны таковыми оставаться, если хотят сохранить свое название «каратэ». Все учения Оямы пронизывает идея хитоцуки хитогэри, т.е. «одним ударом руки или ноги» решить исход поединка. Кёкусин каратэ-до довольно обширная и достаточно эффективная система. Ее методы занятий отличает большая суровость. Элементы корейских, китайских, японских, окинавских и сиамских боевых искусств собрал воедино Ояма, пытаясь построить эффективную систему самообороны.

Кёкусин каратэ-до является, прежде всего, системой безоружного боя, но от использования оружия при обучении здесь не отказываются. Даже в соревнованиях Ояма настаивал придерживаться условий реального боя. Для него простое касание рукой или ногой противника, не важно, как бы быстро и умело это не делалось, вовсе не является ударом. То же самое относится и к успешно проведенной атаке, которая умышленно прерывается в непосредственной близости к цели концентрацией усилий самого атакующего. Чтобы выявить победителя, настаивает Ояма, в состязаниях по каратэ-до необходимо разрешить контакт (как в боксе), и такой контакт нокаутирует соперника, или вынудит его отказаться от дальнейшего боя. Разумеется, необходимо обеспечить для борющихся сторон некоторую степень безопасности, что, как полагает Ояма, могут дать введение определенных правил и защитная амуниция.

Мир каратэ огромен и многообразен. Боевое искусство подобно кристаллу с многочисленными гранями. Исследовать абсолютно все грани за одну жизнь не представляется возможным. На нашем пути встретилось каратэ Кёкусинкай. Если на вашем пути встретилась Школа Кёкусинкай каратэ - у вас есть возможность изучить этот предмет от начала и до конца, познавая мир и себя, подобно тому, как это делали мастера древности и современности. Одним из которых, несомненно является Масутацу Ояма.

О его взгядах на каратэ, оформившихся в стиль контактного каратэ Кёкусинкай - читайте в нашей следующей рубрике.

В современном каратэ доминирует спортивный догматизм, когда на первое место выносятся внешние формы, а не содержание, и количество, а не качество. В различных школах изучается большое количество ката, но очень часто преподаватели либо вообще не изучают их реальное боевое применение (бункай), либо трактуют его неправильно. Это приводит, естественно, к непониманию учениками самой необходимости изучать ката и поэтому многие из них предпочитают колотить по мешку, но это уже не каратэ. Учебные и экзаменационные программы многих школ изобилуют бессмысленными для реального боя техническими элементами и похожи больше на акробатическую подготовку для цирка, но каратэ - не цирк и не шоу. И это - следствие времени, следствие негативных процессов, происшедших в каратэ за последние несколько десятков лет.

Я предлагаю обратиться к истории каратэ, которая, казалось бы, всем давно известна, но на самом деле до сих пор окутана тайной. Я не буду утверждать, что теория, которую я собираюсь изложить, абсолютно верна, поскольку я не имел возможности жить на протяжении всего этого времени и видеть всё своими глазами. Но я изучал историю каратэ и имел дело с некоторыми рукописями и документами, содержащими много интересной информации, которая изменила мое отношение к современному каратэ.

Суть этой теории заключается в следующем. Многие книги преподносят японцев как главных популяризаторов каратэ (они любят и сами говорить об этом). Но, согласно этой теории, Япония, а позднее и другие страны, сделали всё, чтобы истинное каратэ не получило развитие в мире.

Когда Окинава отстаивала свою независимость, каратэ (в то время окинава-тэ) было грозным оружием. Это правда, что слухи о высокой эффективности этого искусства облетели многие страны мира и прежде всего, конечно, попали в Японию. Но вопрос: хотело ли японское правительство, чтобы такая боевая система развивалась среди его подданных? Ответ очевиден, поскольку в этом случае большие массы людей, владеющих каратэ, представляли бы весьма серьезную опасность в случае политических конфликтов (позднее эта проблема возникла и в СССР, когда преподавание каратэ было уголовным преступлением). Но и запрещать каратэ, популярность которого уже получила огласку и которое уже начало распространяться в Японии и других странах, было опасно.

Чиновники прекрасно понимали, что нельзя запретить людям то, что те желают делать. Если запретить каратэ, как в свое время самураям запретили иметь мечи, то люди всё равно будут изучать его, но уже тайно, и правительство не сможет их контролировать. И был предпринят тонкий дипломатический шаг. Ведущие мастера получили предложение трансформировать свое искусство, удалив из него опасные элементы взамен на помощь в его популяризации. Другими словами, была предпринята попытка удалить из каратэ многие эффективные техники, но при этом создать видимость отсутствия всяких запретов на изучение каратэ. И эта попытка имела колоссальный успех, поскольку каратэ имело и другую сторону, являясь прекрасной системой развития личности как в физическом, так и в духовном планах.

Успех этой акции был обеспечен еще и тем, что многие старые мастера полагали, что каратэ не должно быть достоянием масс. Известно, что в старые времена боевым искусством владели лишь избранные люди, как правило, принадлежащие к знатным слоям общества. Свои знания они передавали из поколения в поколение и не собирались выдавать секреты посторонним. Кроме того, их высокое положение в обществе и очень часто презрительное отношение к простолюдинам не позволяли делать это. Во время войны на Окинаве, конечно, многие мастера стали обучать население боевым техникам, но только потому, что все находились в равном положении и отстоять независимость было общим делом. Однако позднее большинство из них были не прочь вернуться к своим старым принципам.

В результате подобной политики настоящее эффективное каратэ получило распространение только в специальных правительственных департаментах (армия, полиция, спецслужбы), что же касается обычных людей, то им осталось довольствоваться лишь малой частью техник и методов, составляющих каратэ.

Массовая популяризация каратэ, охватившая мир, нанесла боевому искусству много вреда. С одной стороны, конечно, популяризация спортивного каратэ прекрасна, так как посредством этого в занятия спортом вовлекаются большие массы людей и прежде всего дети и подростки, что идеально для их здорового и гармоничного развития. Но с точки зрения истинного боевого искусства спортивные принципы сводят на нет всю эффективность каратэ.

Официальные спортивные мероприятия, проводящиеся с участием огромного количества людей, должны обеспечивать безопасность участникам. То же относится и к обычным тренировкам, ведь сегодня, в условиях коммерческой конкуренции, любой желающий без всякого труда найдет для себя если не одну, так другую секцию, где он будет изучать каратэ, - достаточно перейти улицу. Естественно, что в подобных условиях нельзя обучать реальным и эффективным техникам самозащиты. Как результат, в своем большинстве современные клубы каратэ преподают замаскированный под боевое искусство спорт.

Соревнования проводятся по специальным правилам, запрещающим использование эффективных техник самозащиты. Условия поединков на соревнованиях таковы, что сводят на нет знания настоящего мастера, либо уравнивают его возможности с новичком. Запрещаются удары по жизненно важным точкам, жесткие воздействия на суставы и прочие техники, с помощью которых реальному противнику будет нанесен невосполнимый ущерб. Другими словами - всё, что эффективно в реальных условиях, исключается из правил соревнований и штатных занятий. Что же остается? Остаются формализованные техники (чаще всего - удары) в такие же формализованные зоны с различной степенью контакта, а иногда и без такового.

Многие полагают, что все дело именно в степени контакта на тренировках, соревнованиях и на улице. Многие преподаватели готовят круглый год своих учеников к турнирам и рассказывают сказки о том, что чемпион в бесконтактном кумитэ может легко "в случае необходимости" выполнить эту же технику с "полным" контактом. Но это поверхностная точка зрения и предназначена она для отвлечения внимания от проблемы. Во-первых, мы имеем рефлексы и "мышечную память". Если рефлексы наработаны до автоматизма на одергивание рук или ног за сантиметр от противника, а мышцы годами запоминают это, очень непросто выполнить эти же удары по-другому. Во-вторых, что самое главное, сама атмосфера соревнований, турниров и иных спортивных мероприятий совершенно иная, чем при нападении на улице. Привыкшим к тому, что оппонент на турнире лично против нас ничего не имеет и заботится только о своей медали, ждет шок во время встречи с преступником, цель которого наша жизнь или, в лучшем случае, здоровье. Наконец, даже если работать в полный контакт, многое зависит от физического соответствия противных сторон.

Это, кстати, очень хорошо понимают устроители соревнований и судьи, распределяющие участников по весовым категориям. Каждый каратэка, кто хоть несколько раз выступал на соревнованиях по кумитэ, сейчас вспомнит - сколько ухищрений используют участники, чтобы попасть в категорию ниже, чем имеют вес! И "коррекция" года рождения, и диета перед турниром, и даже кто и как взвешивался: в тапочках или без! Правильно, ведь они знают свои шансы против более тяжелого соперника. Но это - следствие того, что они не знают или не могут применить техники, одинаково эффективные в любой весовой категории. А такие техники существуют и именно они составляют основу любого стиля каратэ!

Как происходит обычная беседа? В течение разговора мы можем варьировать слова и использовать синонимы. Но это тогда, когда мы знаем много слов и можем манипулировать своим языком. Также и в бою мы всегда должны иметь альтернативу в используемых техниках. Только это может уровнять шансы маленького и большого, женщину и мужчину в реальном поединке за жизнь.

Я интересуюсь психологическими аспектами в каратэ и убежден, что спортивное каратэ вместе с видимыми на первый взгляд преимуществами таит в себе большую опасность. Исключая из учебного процесса опасные, но эффективные боевые техники, обеспечивается безопасность на соревнованиях и общедоступность каратэ. Но из-за этого занимающиеся не имеют представления о тех методах, на которых каратэ было сформировано изначально, и не понимают принципы реальной самозащиты. В случае нападения на улице они пробуют применить свои "чемпионские" знания, но только ухудшают этим свое положение. Таких примеров масса, я лично знаю случай, когда многократный призер соревнований, имеющий большое самомнение, проиграл бывшему десантнику, воевавшему в Афганистане, в банальной драке.

Психологические тесты и наблюдения показывают следующее: в случае уличной драки каратэка (и любой здоровый человек) будет использовать те приёмы, которые не требуют обдумывания. Если сидеть дома в кресле и философствовать, можно напридумывать что угодно: нужно, мол, делать так-то (это хорошо развито у спортивных комментаторов). Но в жизни все обстоит иначе. Самый эффективный приём тот, который срабатывает подсознательно, рефлекторно. Именно поэтому, к примеру, женщина в случае нападения на неё начинает хватать за волосы и царапать противника: это естественно и заложено природой, и она делает это даже будучи парализованной от страха. Это приносит плоды: многим удалось избежать насилия с помощью такой реакции. Но если женщина будет отбиваться кулаками (!), что неестественно для неё, она неизбежно пострадает (я рекомендую подумать над этим девушкам, связавшим свою жизнь со спортивным каратэ).

Основной спортивный принцип заключается не в ограничении контакта (понятие "контакта" вообще весьма спорное), а в ограниченности арсенала используемых техник. Если ограничить этот арсенал и оставить что-то одно, мы окажемся в равных условиях с оппонентом. Это создаст безопасность на соревнованиях, но поставит под угрозу нашу жизнь вне спортивного зала. В реальной жизни нельзя находиться с противником в равных условиях: это очень опасно, и победу в этом случае можно вырвать ценой травм, что, кстати, и происходит на турнирах по каратэ. Тяжелые травмы или смертельный исход поединка - это не всегда плохая подготовка участников, а очень часто - следствие условий, в которых они находятся. Поэтому, с одной стороны, правила на соревнованиях предназначены для предотвращения травм и увечий, а с другой стороны не оставляют противникам выбора. В реальных условиях необходимо искать и использовать только те техники, которые будут действительно эффективны в каждой конкретной ситуации.

Представьте себе такую задачу. Два человека, высокий и маленький, встречают на своем пути преграду - горизонтальный шест. Как они преодолеют ее? Конечно, высокий перепрыгнет через шест, а низкий пролезет под ним. Не правда ли комично представить себе обратное?

Конечно, чтобы иметь техническую альтернативу, необходимо тренироваться много лет. Однако даже с первых тренировок нужно четко понимать, что и для чего вы выполняете. Если вас привлекает спортивная слава, это одно дело. Но если вы имеете цель изучать каратэ, а не спорт под одноименным названием, то в этом случае необходимо с первых занятий видеть техники такими, какими они были много лет назад и понимать каждое действие.

Спортивное и традиционного каратэ различаются не только используемым техническим арсеналом. Главное различие, как было сказано выше, заключается в психологическом аспекте боевой ситуации на соревнованиях и в случае реальной угрозы для жизни.

Соревнования проходят в заранее известном месте. Противник может быть также известен в самом начале турнира по результатам жеребьевки. Бой начинается по команде рефери. Естественно, что уже это исключает фактор внезапности, имеющий место в случае нападения на улице.

Когда рефери подает команду начать бой, оппоненты принимают боевые стойки и начинают поединок. В этом случае они оба готовы к нему и ожидают нападения. Кроме этого, одинаковые ограничения в используемых техниках ставят противников почти в равные условия. Всё это навязывает им тактически неправильный бой - бой, в котором ни одна из сторон не может использовать свои действительные преимущества.

Представьте себе тактику военных действий. Каждая сторона стремится нанести удар тогда, когда противник не ожидает этого, ведь внезапность - половина успеха. Но теперь представьте, что обе вооруженные по последнему слову техники стороны знают всё друг о друге, а также время начала и место боя! Естественно, что в подобных условиях такой бой вряд ли приведёт к положительному результату, а если и приведет, то ценой неоправданных потерь.

Этот пример, я полагаю, достаточно нагляден для описания ситуации в спортивном каратэ. Ведь нет разницы, о каком бое мы говорим: бое между двумя противниками или между сотнями и тысячами: тактика ведения боевых действий одинакова для всех условий.

Каратэ - это тот же смертельный бой, в котором помимо мощности должен быть разум. К сожалению, не все это понимают сегодня, превращая боевое искусство в фарс или средство удовлетворения своего самолюбия. Но те, кто отдаёт дань истинным традициям боевых искусств, должны понимать, что спортивным принципам здесь нет места.

Настоящий бой - это бой в течение первых нескольких секунд. Именно под этим углом зрения необходимо рассматривать тактику нашего поведения и подбирать технику и методы её применения. Кстати, в практике подготовки персонала спецслужб и подобных структур упор делается именно на это. Представьте себе телохранителя, не умеющего быстро отбить атаку и затянувшему бой: в этом случае его клиент останется без защиты.

Каратэ - это и сложно, и просто. Сложно потому, что в каратэ нет чего-то одного, изучив которое мы сразу всему научимся. Каратэ многогранно и объединяет все стороны нашей жизни. Конечно, на тренировке в зале мы тратим больше физической энергии, но главное не это. Каратэ должно быть в душе и сердце.

Все слышали, что смысл каратэ должен заключаться в повседневной жизни. Но не все понимают эту фразу. А ответ прост: как жизнь наполнена гармонией и естеством, так и в каратэ не должно быть ничего неудобного и догматичного, навязанного какими-то правилами и инструкциями. Мы можем ходить или бегать, стоять или лежать, но мы не ломаем голову над тем как это сделать! Нам нужно идти - мы идем. Также при изучении техник каратэ мы должны понимать их и чувствовать их естественность. В этом заключается простота каратэ и огромная эффективность этого искусства.

Я думаю, сказанное выше не явилось откровением для большинства читателей. Но это мало только понимать, необходимо рассматривать весь тренировочный процесс под этим углом зрения. А это неизбежно наложит отпечаток на все методы и технический арсенал.

В заключение несколько слов о моей организации - Тренировочном Центре каратэ-дзюцу (k.j.t.c.).

Центр был создан для изучения и развития прикладного каратэ для эффективной самозащиты, возрождения истинных традиций боевых искусств и следования им.

Учебная программа Центра базируется на традиционном Шотокан, но не имеет ничего общего со спортивными принципами, доминирующими в этом стиле, а включает изучение комплекса методов эффективной самозащиты в различных условиях: при нанесении ударов, захватах или бросках, падении или борьбе, атаке холодным оружием и подобных ситуациях, которые может преподнести улица. Это позволяет понимать принципы боевого искусства, а в уличных условиях не зависеть от физических данных оппонентов.

В основу учебного процесса заложена концепция "дзюцу", т.е. изучение прикладного неспортивного каратэ, акцент на те техники и методы, которые будут действительно применимы и эффективны в реальных уличных ситуациях, отсутствие спортивного догматизма и коммерческой политики, реальность и естественность.

Центр каратэ-дзюцу работает с различными возрастными группами: детскими, юношескими и взрослыми. Члены Центра имеют возможность принимать участие в национальных и международных семинарах, а также регулярно сдавать аттестационные экзамены с присуждением соответствующих квалификаций: ученических разрядов (кю, цветные пояса) и мастерских степеней (дан, чёрные пояса).

Центр каратэ-дзюцу предлагает сотрудничество всем заинтересованным лицам из различных регионов России и других стран. Мы всегда готовы обсуждать любые формы совместной работы с теми, для кого каратэ - прежде всего боевое искусство, кто изучает не только внешние формы, но и стремится понять их внутренний смысл. Мы всегда рады помогать тем, кто готов идти по этому пути.

(c) Мороз В.Б., 5 дан,

Президент / шеф-инструктор

Тренировочного Центра каратэ-дзюцу

Возможно, будет полезно почитать: