Максим Балмочных: «Чем больше талант, тем выше требования. Максим Васильевич Балмочных: биография

Минское "Динамо" как минимум 5 ближайших матчей чемпионата Беларуси по хоккею проведет без одного из лидеров команды Максима Балмочных. По окончании четвертого поединка 1/4 финала в Могилеве против местного "Химволокна" (16 марта) динамовский нападающий ударил клюшкой обоих линейных судей, обслуживавших матч - минчанина Владимира Руфа и новополочанина Валерия Горяева.

Рукоприкладство разгоряченный форвард совершил пока главный судья встречи чех Милан Минарж, разбирая спорный эпизод, беседовал с капитаном "Динамо" Александром Журиком. Однако проступок хоккеиста не остался незамеченным. Инспектор матча Сергей Савицкий, бывший свидетелем эпизода, настоял на внесении соответствующей записи в протокол.

Предположительно, недовольство игрока вызвало решение лайнсменов, в результате которого "Динамо" в овертайме напряженного поединка с "Химволокном" осталось в меньшинстве. Судьи посчитали, что у минской дружины на льду оказался лишний игрок, и за нарушение численного состава гости были наказаны двухминутным штрафом. Он оказался роковым, поскольку могилевчане воспользовались удалением и забросили победную шайбу - 3:2.

"Я уважаю Максима как хорошего хоккеиста, однако закрывать глаза на учиненный им самосуд не имею права", - пояснил корреспонденту БЕЛТА ситуацию инспектор встречи Сергей Савицкий. Согласно регламенту "за физический контакт с судьями" хоккеист автоматически получит пятиматчевую дисквалификацию. Однако дисциплинарная комиссия может ужесточить наказание. Тем более, что в последнее время подобные нарушения в белорусской экстралиге участились. И это несмотря на то, что Международная федерация хоккея (IIHF), рекомендует бескомпромиссно бороться с хамством на льду. Тем не менее, даже довольно суровые минимальные наказания игроков почему-то не останавливают. Так, незадолго до плей-офф на судью напал форвард "Гомеля" Сергей Заделенов. На финишном отрезке регулярного чемпоната команда вынуждена была обходиться без своего лидера. И, возможно, именно по этой причине не попала в восьмерку лучших дружин, которая продолжила борьбу за медали.

29-летний Максим Балмочных будет серьезной потерей для "Динамо". Ведь год назад наряду с капитаном сборной Беларуси Олегом Антоненко он привел "Динамо" к золотым медалям, став с 13 очками (6 шайб плюс 7 результативных передач) лучшим бомбардиром плей-офф белорусской экстралиги прошлого сезона. Перейдя летом 2007 года в новокузнецкий "Металлург", форвард вернулся в Минск по ходу нынешнего чемпионата и стал ключевым игроком команды.

Вообще же неуравновешенность российского форварда неоднократно комкала его карьеру. В конце 90-х годов прошлого столетия Максим считался одним из самых перспективных российских хоккеистов, становился чемпионом мира среди молодежных команд и входил при этом в символические сборные мировых молодежных первенств. За океаном он пытался закрепиться в клубе НХЛ "Анахайм Майти Дакс", за который на протяжении 9 сезонов выступал белорус Руслан Салей. Однако его североамериканский этап хоккейной биографии ограничился в основном выступлениями за фарм-клуб "Анахайма" - "Цинциннати Майти Дакс". Этот отрезок карьеры оказался знаменателен скандальным инцидентом. В 1999 году во время матча за "Цинциннати" тогда еще 20-летний форвард, недовольный примененным против него грубым приемом, клюшкой ударил по лицу защитника соперников, нанеся тому травму (хоккеисту наложили более 15 швов). Максим был удален до конца игры, а затем получил 8-матчевую дисквалификацию.

Уже после возвращения из-за океана невыдержанность Балмочных привела к тому, что он оказался отстранен от хоккея практически на полсезона. Выступая во втором дивизионе чемпионата России за "Липецк", в марте 2006-го в матче 1/8 финала с хабаровским "Амуром" Балмочных грубо атаковал защитника Максима Гусева (в нынешнем году игравшего в гродненском "Немане") и нанес ему тяжелую черепно-мозговую травму. За это Балмочных также подвергся длительной дисквалификации, из-за которой пропустил значительную часть прошлого сезона. После истечения срока наказания нападающий долго не мог трудоустроиться, пока не был приглашен в минское "Динамо", с которым весной 2007-го выиграл "золото" чемпионата Беларуси.

Максим Васильевич Балмочных (7 марта 1979, Липецк, РСФСР, СССР) - российский хоккеист, левый нападающий. Воспитанник хоккейного клуба «Липецк». Завершил карьеру в 2013 году.

Биография

Начинал играть в Липецке. С 1996 по 1999 год в «Лада» (Тольятти) - 70 игр, 18 голов, 6 передач.

В 1997 году входил в пятёрку самых перспективных молодых европейских хоккеистов, по версии журнала «Хоккей» и скаутского агентства «Red Ace», после Сергея Самсонова, Олли Йокинена, Максима Афиногенова и Эро Сомервуори.

Серебряный призёр чемпионата мира среди молодёжи 1998 года. Стал лучшим в команде по системе «гол+пас». Вошёл в символическую сборную турнира.

В 1999 году стал чемпионом мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд. По ходу турнира набрал 8 очков (3+6) в 7 играх став наряду с Максимом Афиногеновым лучшим в команде по системе «гол+пас». Вновь вошёл в символическую сборную турнира.

На драфте НХЛ в 1997 году выбран 45-м командой «Анахайм Майти Дакс».

Сезон 1998/1999 разделил между «Ладой» и командой «Квебек Ремпартс» в главной юниорской лиге провинции Квебек, за которую в 21 матче забросил 9 шайб и сделал 22 передачи.

Сезоны 2000-2001 и 2001-2002 в основном провёл в фарм-клубе «Анахайма» «Цинциннати Майти Дакс» в АХЛ. В 88 матчах набрал 25 очков (12+13). Первый матч в НХЛ 19 января 2000 года против «Даллас Старз». Первое результативное очко - голевая передача 29 января 2000 года в матче против «Питтсбург Пингвинз».

В 2002-03 гг вернулся в Россию, где играл за «Северсталь» (12 матчей, 1+2).

6 июля 2002 года из «Анахайма» в «Нью-Джерси» вместе с Джеффом Фризеном и Олегом Твердовским обменян на Питера Сикору, Майка Коммондора, Ж. Ф. Дампфуза и Игоря Поханку. Закрепиться в команде не смог.

В 2003-2004 годах снова за океаном в «Олбани Ривер Рэтс» (АХЛ, 45 игр, 5+9). В 2004-2005 годах - в ХК «Липецк» (высшая лига).

В марте 2006 года в середине второго периода в матче против хабаровского «Амура» Балмочных нанес серьёзную травму защитнику гостей Максиму Гусеву. ПХЛ сначала дисквалифицировала Балмочных на 8 игр. Но на повторном заседании приостановила и действие лицензии.

В связи с запретом играть за российские клубы, М. Балмочных перешёл в чемпионат Белоруссии. Сначала играл за «Юность», а потом был приглашен в минское «Динамо». Максим Балмочных наряду с капитаном сборной Беларуси Олегом Антоненко стал лидером «Динамо», которое привел к золотым медалям, став с 13 очками (6 шайб плюс 7 результативных передач) лучшим бомбардиром плей-офф белорусской экстралиги. В марте 2008 года был дисквалифицирован на пять матчей за нападение на линейных судей во время встречи с могилевским «Химволокном».

Своей игрой, не востребованный на родине, привлек внимание тренеров национальной сборной Беларуси, которые подняли вопрос об оформлении Максиму Балмочных белорусского гражданства. В 2009 году согласился выступать за сборную Белоруссии, войдя в список игроков, которые могут принять участие в Олимпиаде-2010 в составе сборной Белоруссии. Однако за сборную Белоруссии не выступал.

В мае 2007 года заключил контракт с новокузнецким «Металлургом». Однако уже в декабре 2007 года отзаявлен из команды решением тренерского штаба.

Вновь вернулся в минское «Динамо». Сезон 2008-09 гг начал в белорусской экстралиге в составе клуба «Гомель», затем опять перейдя в минское «Динамо».

До 13 января 2010 года выступал в КХЛ за минское «Динамо» (отзаявлен). Продолжил выступления в фарм-клубе минского «Динамо» «Шахтёр».

C октября 2010 года выступал в чемпионате Белоруссии за ХК «Брест». В июле 2011 года вернулся в ХК «Липецк» .

Статистика

ГОД	КОМАНДА	И	Г	П	О	Ш	+/-	ГБ	ГМ	ПГ	Б	%	И	Г	П	О	Ш	ГБ	ГМ	ПГ
	Регулярный сезон	Плей-офф
1999-00	Анахайм Дакс	6	0	1	1	2	+2	0	0	0	6	0.0	-	-	-	-	-	-	-	-
ВСЕГО		6	0	1	1	2	+2	0	0	0	6	0.0	-	-	-	-	-	-	-	-

Один из самых известных воспитанников липецкого хоккея 32-летний Максим Балмочных вновь стал игроком ХК «Липецк». После длительного отсутствия в родной команде форвард принял решение продолжить карьеру в составе «жёлто-красных».

Команда - как ребенок...

Максим, расскажите о своём последнем сезоне. Где его провели?

В Белоруссии. Сначала играл в ХК «Гомель», а затем в ХК «Брест». Год назад меня приглашали в Европу, но не хотелось никуда выезжать из страны. Уровень белорусской экстралиги можно сравнить с российской ВХЛ. К примеру, на предсезонных сборах мы сыграли вничью с питерским СКА, а череповецкую «Северсталь» и вовсе обыграли.

15 марта у «Бреста» закончился сезон, затем мы некоторое время потренировались на своём льду, а заодно дожидались положенных финансовых выплат. А затем я приехал домой, в Липецк.

Чем занимались на родине?

Отдыхал вместе с семьей. Теперь много времени провожу со своим восьмилетним сыном. Он, кстати, тоже спортсмен, но не хоккеист. Занимается джиу-джитсу у Игоря Воротынцева, ему это интересно. В Липецке есть хоккейная школа и хорошие специалисты, но финансирование очень скудное, так что при выборе вида спорта хоккей не превалировал.

За выступлениями ХК «Липецк» из Белоруссии следили?

Наблюдал за результатами команды. Очень понравилось, как работал главный тренер Сухарев. Сергей Николаевич смог собрать хоккеистов хорошего уровня, причём именно «игровиков».

Мои знакомые рассказывали, что ХК «Липецк» играл в очень симпатичный хоккей, несмотря на не самое высокое финансирование. Это большой плюс тренерскому штабу. Липецкие руководители сумели собрать настоящих мастеров и помогли раскрыться местным воспитанникам. Особо выделю Сухарева-младшего. Он стал лучшим бомбардиром команды, а это дорогого стоит.

Как прокомментируете массовый переход липецких игроков в воронежский «Буран», случившийся этим летом?

Виктор Семыкин знаком как липецким, так и воронежским болельщикам. Тот же Костромин - это его игрок, так что я ни капли не удивился, что, когда в Воронеже появились деньги, то там оказался Семыкин и тут же пригласил Костромина. В целом же ротация хоккеистов между клубами - нормальный процесс.

К сожалению, в обоих хоккейных городах из Центрального Черноземья интерес к этому виду спорта со стороны глав регионов минимален. Раньше у нас были хоть какие-то попытки вывести хоккей на высокий уровень, но получилось так же, как с футболом. ХК «Липецк» отыграл два сезона в суперлиге, «Металлург» столько же времени боролся за выход в высшую лигу, но потом интерес к этим видам спорта у региональных руководителей исчез.

А ведь хоккейный клуб - как ребенок: либо ты им занимаешься, и он вырастает в достойного человека, либо не занимаешься, и ничего хорошего из этого не выйдет. В Липецкой области спорт развит достаточно хорошо. Есть немало спортивных площадок, регулярно проводятся соревнования по различным видам спорта, а вот с игровыми видами всё, увы, не так радужно. Нельзя создать команду за один год. Тот же омский «Авангард» десять лет шёл к тому, что мы видим сейчас. Необходимо развивать инфраструктуру, наладить все звенья системы.

Лично мне после окончания карьеры не хочется переходить на тренерское поприще. Если только кому-то индивидуально подсказать, помочь в том или ином вопросе, проконсультировать в свободное время. А заниматься с детьми так, как работали с нами раньше, желания нет. Это неблагодарное дело. Дети нуждаются в большом внимании. Когда мальчишка вырастает до определённого возраста, ему нужно куда-то переходить, искать команду, где он будет иметь постоянную игровую практику. Я удивлен, как пробились на высший уровень Дима Куликов и Никита Двуреченский - парни просто молодцы, проявили сильный характер! А проблема многих молодых игроков - в слабой силе воли.

Хороший человек Цыгуров

Давайте вернёмся к началу вашей карьеры. Вы тоже покинули родной город в юном возрасте…

В 1995 году, когда команду возглавил Халим Мингалеев, мне было 16 лет и я дебютировал в команде мастеров ХК «Липецк». Помню, играл тогда с Мниховичем, Пустоваловым и другими известными хоккеистами. В команде были собраны лучшие местные игроки, плюс Александр Харитонов из московского «Динамо» и несколько эстонцев, с которыми я до сих пор периодически общаюсь. Мы играли в переходном турнире, но, насколько помню, задачи повышения в классе тогда перед нами не стояло, и ХК «Липецк» занял почётное третье место.

В конце июня, после окончания школы, мне позвонил Халим Салимович и сказал, чтобы вечером я ждал его дома с родителями. Он рассказал о возможности попробовать свои силы в тольяттинской «Ладе», а уже 27 июня я отправился поездом в город на берегах Волги. Родители мне посоветовали попробовать свои силы, а если не получится, то вернуться обратно всегда успею. Вот мы туда и отправились вчетвером: Тюрин, Чесноков, Быковских и я. Поездка оказалась удачной для всех, единственной проблемой было, что нас всех не могли сразу взять в команду. Мне, Тюрину и Быковских повезло чуть больше, чем Чеснокову, у которого были проблемы с «физикой». Он потом подтянул кондиции, но с хоккеем у него, что называется, не пошло. Первый свой матч в Тольятти я сразу же провёл в основном составе, вот только не помню, какой был соперник. Помню, чувствовал мандраж и сильно волновался. По-моему, играли с самарским ЦСК ВВС, а я даже отметился голом. В дубль попал только после травмы, но там это обычная практика. Все молодые игроки выступали за две команды сразу, чтобы получить как можно больше практики.

Недавно смотрел по телевизору матч Суперсерии-74 между Канадой и СССР. Честь им и хвала! Мужики тогда бились, изо всех сил старались одержать победу, но это был хоккей совсем другого уровня. Необстрелянная молодёжь могла бы действовать примерно в том же ключе, но за двадцать с лишним лет хоккей шагнул далеко вперёд, и нам надо было развиваться. Набираясь игровой практики, мы становились более сильными, быстрыми, сообразительными. Опытные хоккеисты тем и отличаются от молодых, что каждое действие у них доработано до автоматизма, не делается лишних движений, чётко выполняется тактическая схема - словом, всё работает как часы.

Мы все тогда равнялись на лидеров «Лады» - Игоря Трухачёва, Дениса Метлюка, Ивана Свинцицкого, Анатолия Емелина, Андрея Тарасенко, Вячеслава Безукладникова и других. Пробиться в состав тогда, как видите, было очень непросто.

- «Ладу» в то время, как и сейчас, возглавлял Геннадий Цыгуров. Чем запомнилась работа под началом этого специалиста?

Он относился ко мне, как к сыну, но был очень требователен. Постоянно повторял фразу: «Кому многое дано, с того и большой спрос». Геннадий Фёдорович был беспощаден к нарушителям дисциплины, хотя внутри всегда оставался добрым и мягким. Помню, когда я в 1999 году сбежал из «Лады» в НХЛ, в Канаде должен был проходить чемпионат мира среди молодёжи. Мне накануне позвонил агент и сказал, что за две недели до старта турнира с поста главного тренера сборной сняли Петра Воробьёва и назначили вместо него Геннадия Цыгурова. Агент спросил, поеду ли я? На это последовал утвердительный ответ - я без раздумий согласился. Приехал раньше сборной, расположился в гостинице и встретил всех в аэропорту, после чего команда отправилась ужинать. После этого я сам пришёл в номер к Цыгурову и объяснил ему свой тогдашний выбор в пользу заокеанской лиги.

После «золотого» чемпионата мира мы поблагодарили друг друга, и Цыгуров меня спросил, не хочу ли вернуться обратно. Ответил, что хочу. В итоге 5-го января мы вылетели из Канады, а 6-го я вышел играть в составе «Лады» против хабаровского «Амура».

Из «Лады» в «Могучие утки»

Можно подробнее о ваших «побегах» в Северную Америку…

Были очень заманчивые предложения из НХЛ. Первый раз я отправился в клуб «Анахайм Майти Дакс», но там не успел вовремя заключить контракт, и пришлось выступать в юниорской лиге. Отыграл в нём 20 матчей и уехал на чемпионат мира, после чего вернулся в Россию. Во второй свой приезд попал уже в основную команду. Начал регулярно играть, но получил травму колена и выбыл на два месяца. Во втором сезоне поменялось всё клубное руководство вместе с тренерским штабом, а у руля встал Майк Бэбкок, после чего меня вытеснили в фарм-клуб.

Спустя три года пребывания в США я понял, почему это произошло. Известный всему миру тренер олимпийской сборной Канады и клуба НХЛ «Детройт Ред Уингз» Бэбкок в то время работал в юниорской лиге и параллельно являлся наставником молодёжной сборной «Кленовых листьев», которых мы обыграли в 1999 году. На пресс-конференции после памятного финала я обронил фразу: «Мы били канадцев, бьём и будем бить!». Когда уезжал из Анахайма, спросил у Бэбкока, почему за два года под его руководством мне не дали ни одного шанса сыграть за «Дакс»? Он мне ответил, что никогда не простит остановку роста своей карьеры. Из-за этого меня специально даже не обменивали в другой клуб.

Потом я уехал в Череповец, где на меня обрушилась череда травм, плюс была очень сильная конкуренция за место в составе. В итоге меня обменяли в «Нью-Джерси Дэвилз», который на тот момент был действующим обладателем Кубка Стэнли. Но победный состав там менять не стали и отправили меня в фарм-клуб.

Одним словом - рано! В 19-20 лет не стоит ехать в НХЛ. Сначала надо здесь строить карьеру, а за океан отправляться уже сформировавшимся хоккеистом. А в Америку уезжает много российских парней, но раскрываются немногие. Туда надо ехать, если в нашей стране уже нет никаких перспектив. Афиногенов до отъезда из России был гораздо более ярким игроком, а Овечкин раскрылся в НХЛ благодаря тому, что поехал туда в более взрослом возрасте.

В бытовом плане за рубежом приходилось нелегко?

Было трудно и одиноко. После того как в России тобой постоянно кто-то руководит, отвозит на базу, составляет распорядок дня, в Северной Америке трудно сразу стать профессионалом. Там игроки предоставлены самим себе. Автоматически возникает много соблазнов. Я смотрел очень много фильмов, читал и пытался заниматься изучением английского языка. Это давалось мне нелегко. Понимал, что мне говорили, а сказать самому было сложно. Только на второй год научился неплохо выражаться на английском.

Штраф из-за азарта

В какой бы команде вы ни выступали, везде получали очень много штрафных минут. С чем это связано?

С азартом. Когда впервые почувствуешь вкус победы, то забыть его уже не удаётся. У меня это с детства. А драки - это неотъемлемая часть шоу. В идеале нужно контролировать все перегибы, но на практике не всегда удается сдержаться.

В марте 2006 года на льду «Звездного» произошёл инцидент, в котором вы отправили в нокдаун защитника хабаровского «Амура» Максима Гусева. Что этому предшествовало?

Провокация. В тот момент, когда меня держал судья, Гусев подъехал и намеренно ударил мне в лицо, после чего я вырвался и, догоняя его, нанёс удар сзади. Тут во мне вскипели эмоции. Раз ударил человека, нечего от него уходить. Останься по-мужски и продолжай выяснять отношения! Я дрался и в США, где самому прилично доставалось. Зато после этого ко мне никто не подъезжал, потому что знали, что хоть один удар, но пропустят...

С чего началась ваша белорусская карьера?

В России я был после того случая дисквалифицирован, а в Северную Америку ехать больше не хотел. В Белоруссию меня позвали знакомые ребята - Хмыль и Антоненко. Изначально ехал в минскую «Юность», потом вернулся домой. В то время мне позвонил министр МВД Белоруссии Владимир Наумов и пригласил в минское «Динамо». Я был с этим человеком в очень хороших отношениях, но сейчас он уже не работает в этой должности. Я даже хотел сменить гражданство, сыграть за сборную Белоруссии на Олимпиаде в Ванкувере, но тут грянул мировой кризис, последовали перестановки в чиновничьем аппарате, в сборной начались свои подводные течения. В итоге сначала уволили министра МВД, на следующий день генерального директора «Динамо», а ещё через день - меня (смеётся) .

После этого поехал к Андрею Скабелке в ХК «Гомель», но сезон не задался. Надо было что-то менять. Так я оказался в ХК «Брест».

Вы подписали контракт с ХК «Липецк». Чего хотите достичь с родной командой?

Не хотелось бы завершать карьеру в 32 года. Рад, что получилось договориться с руководством ХК «Липецк». Надеюсь добиться с командой как можно больших успехов.

Досье «ЛСГ»

Максим БАЛМОЧНЫХ. Родился 7 марта 1979 года в Липецке. Первые тренеры - Василий Евдохин, Халим Мингалеев (СДЮШОР, Липецк). Рост 183 см, вес 83 кг. Левый нападающий. Играл за команды ХК «Липецк» - 1994-96 гг., 2004-06 гг., «Лада» - 1996-99 гг., «Трактор» (Челябинск) - 1997-98 гг., «Квебек Рэмпартс» - 1998-99 гг., «Анахайм Майти Дакс» (НХЛ) - 1999-2000 гг., «Цинциннати Майти Дакс» (АХЛ) - 1999-2002 гг., «Северсталь» - 2002-03 гг., «Олбани Ривер Кэтс» (АХЛ) - 2003-04 гг., «Металлург» (Новокузнецк) - 2007-08 гг., «Динамо» (Минск) - 2008-09 гг., «Шахтёр» (Солигорск) - 2009-10 гг., ХК «Брест» - 2010-11 гг. В 1997 году входил в пятёрку самых перспективных молодых европейских хоккеистов, по версии журнала «Хоккей» и скаутского агентства «Red Ace», после Сергея Самсонова, Олли Йокинена, Максима Афиногенова и Эро Сомервуори. Серебряный призёр чемпионата мира среди молодёжи 1998 года, чемпион мира среди молодёжных команд 1999 года. В этих турнирах входил в символические сборные. На драфте НХЛ в 1997 году был выбран «Анахайм Майти Дакс». В НХЛ провёл 6 матчей, набрал 1 очко (0+1) по системе «гол+пас».

Некогда один из самых талантливых нападающих России делает специальное заявление, объясняет, почему его слишком жестко наказывали в России, и вспоминает самые кровавые моменты своей карьеры. Надо понимать, кто такой . После молодежных чемпионатов мира 1998 и 1999 годов он считался восходящей звездой мирового хоккея. У него были золотые руки, огромная скорость, и если бы карьера сложилась удачно, то страна бы разделилась на два лагеря: одни были бы без ума от трюков Павла Дацюка , а другие стали бы поклонниками Балмочных. Но Максим в какой-то момент остановился. Сам говорит, что из-за характера.

— Какой совет дадите игрокам, которые здорово играют на молодежном уровне и готовятся переходить во взрослый хоккей?
- Работать. Все время надо посвятить хоккею, но самое главное - найти своего тренера.

- У вас был такой?
- Даже два: мой первый тренер и Геннадий Цыгуров. Отношение Геннадия Федоровича ко мне не менялось, даже если я совершал неправильные поступки. Он всегда прощал, возился со мной, давал очередной шанс.

Вы сейчас взрослый человек. Уже можете объяснить, почему совершали такие ошибки, которые помешали вам раскрыться до конца?
- Главная ошибка - ранний отъезд в Северную Америку. Не надо было рваться туда так рано, стоило было еще поиграть в России. И ведь все указывало на то, что я поступаю неправильно.

- Например.
- Геннадий Цыгуров меня уговаривал. Потом, за день до отъезда, меня ограбили в Липецке, жестоко избили. Сейчас-то я понимаю, что это был знак, не стоит тебе ехать, но я к этому не прислушался. Америка не была моей страной.

- В бытовом смысле?
- И в этом тоже. Мне там жутко не хватало общения. Кроме того, приходилось играть в хоккей, который я ненавижу, когда надо тупо вбрасывать в зону, бить соперника и носиться по площадке. А это совсем не то, что я умею. Меня не этому учили. Сейчас я понимаю, что надо было поступить, как Дацюк. Он поехал туда уже сложившимся игроком, его в Северной Америке не стали менять, а меня хотели. Я был против.

Тогда вас можно было понять - молодой, горячий... Но ведь и во взрослой карьере случались эпизоды, которые трудно объяснить. В Цинциннати, играя за фарм-клуб «Анахайма», вы ударили соперника клюшкой и получили дисквалификацию на восемь матчей. Зачем вы клюшкой били человека?
- Это было во второй игре сезона. Надо отметить, что в первой я забросил две шайбы. Так вот, на меня сразу стали обращать внимание. Во втором матче их боец начал выводить меня из себя на точке вбрасывания. Что сказать... Ему удалось.

- Все было настолько серьезно?
- Случилась драка. Он, конечно, меня избил, ведь профессиональный тафгай. А я в ответ что-то руками сделал, что-то клюшкой. Не люблю проигрывать. Но были и плюсы из-за этого случая.

- Какие?
- Больше ко мне никто не подъезжал никогда. Там уж как себя поставишь. Правда, если бы этот бой случился сейчас, я бы себя так не вел.

- Почему?
- Да никакой пользы из-за моей грубой игры не было. Кстати, по такому же пути прошел и Александр Пережогин. У него немного другая ситуация, он в игровом моменте действовал излишне жестко, но там такого не прощают.

- Еще был эпизод в 2006 году, когда вы нокаутировали игрока «Амура», да так, что вас лишили лицензии игрока.
- Я с Максимом Гусевым, из-за которого меня наказали, уже позже в Белоруссии встретился. Извинился за тот эпизод. Но там была не столь однозначная ситуация.

- Про Высшую лигу тогда писали очень мало. Что случилось?
- Выезжаю на «пятак», меня толкает в спину защитник. Началась потасовка. Но тут ко мне сбоку приезжает другой хоккеист и бьет в лицо. Тут сами понимаете, шторки на глаза упали.

- Понимаю.
- Так вот я его догнал и ударил Гусева. Хотел его лицом к себе развернуть, но не получилось, и из-за этого удар получился жестким. Да и бил я в плечо, но промахнулся и попал в голову.

- А потом что было?
- Понимаете, я очень плохо помню, но не из-за давности лет, просто ситуация была уже такой, что находился в стрессовом состоянии. Помню, что со мной хотели на скамейке запасных разобраться, но меня увели в раздевалку.

- В России были случаи, когда на игру милицию вызывали.
- Кажется, нечто подобное было, но никаких последствий не случилось. Меня просто дисквалифицировали.

- При этом наказание было жестоким. У вас отобрали лицензию. Редко такое случается.
- Сначала мне дали 15 матчей, а уже потом отобрали лицензию на девять месяцев.

- Фактически оставили без работы.
- Но я сам виноват, что тут говорить. Да, это было несправедливо, но доказывать правоту с помощью кулаков неправильно.

Вот еще удивительные моменты в вашей карьере. Вы получали какие-то оглушительные наказания. Перед молодежным чемпионатом мира 1999 года был специальный приказ: никогда не приглашать вас в сборную. Затем отобранная лицензия.
- Это все из-за того, что я в Америку уехал. И не просто уехал, а со скандалом. У меня был действующий контракт с «Ладой», который в США не признали и разрешили мне играть в «Анахайме». Думаю, что тут мне этого не простили. Правда, Цыгуров в 1999 году не послушался и взял меня в сборную.

Если говорить о случае в Хабаровске, то непонятно, что вы вообще в 2006 году делали в Липецке. Человек, который поиграл в Америке, возвращается в Россию и может найти себе клуб в Суперлиге.
- Я ничего не искал. Вернулся же еще в 2005 году, но остался дома и играл за «Липецк» в Высшей лиге. У меня в то время ребенок появился, надо было помогать жене, так что уезжать никуда и не хотел.

Ваши попытки во взрослом хоккее закрепиться в топ-клубах тоже не увенчались успехом. Вы недолго были в Новокузнецке.
- Играл, когда там работал Сергей Николаев. Но затем дела у клуба пошли плохо, тренера убрали, пришел Борис Михайлов. Я тогда играть не мог, получил травму, но мне даже восстановиться не дали, сказали, что я не нужен.

Прочитал удивительное: хоккейный клуб «Липецк» расторгает с вами контракт потому, что команда теперь в ВХЛ, а там нужны игроки более высокого уровня.
- Настоящее унижение. Я это прочитал на сайте и был возмущен. Получается, команда укрепляется такими мастерами, что мне даже место в четвертом звене не найдется? Мне кажется, что в клубе просто испугались.

- Чего?
- Не секрет, что я пользуюсь авторитетом среди игроков и никогда не промолчу, если творится несправедливость, а это мне, кстати, и карьере вредило. Думаю, в клубе я просто был неудобен. При этом я переживаю за липецкий хоккей. Сейчас президент клуба хочет поднять команду, строится хорошая арена. И я надеюсь, что у него все получится, но, как часто бывает в такой ситуации, в окружении собираются разные люди.

На тренировках «Адмирала» встретил вашего партнера по молодежной сборной 1999 года. Андрея Никитенко не пугают расстояния, хочет играть.
- Нет, я заканчиваю.

- Вот это новость!
- Да, займусь бизнесом. Может быть, найду работу в детской школе. Не главным тренером, помощником. Для меня важно помочь липецкому хоккею, пусть не игрой. Я чувствую, что должен.

- Вы упомянули, что страдали из-за своих слов. Если бы время повернулось вспять, то когда бы промолчали?
- В сущности, мне больше всего повредили слова после чемпионата мира 1999 года, когда я сказал, что мы били канадцев, бьем и будем бить. Но их бы я и сейчас произнес. Та фраза погубила мою карьеру в Северной Америке. Тренер канадцев Майкл Бэбкок возглавил «Анахайм» и сделал все, чтобы я никогда не поднялся. Более того, специально портил мою карьеру. Как считаете, должен ли я был промолчать тогда?

- Нет, слова прекрасные.
- И я так думаю. Возможно, форма была некорректная, но смысл правильный. Ни о чем я не жалею.

- Вы уходите. В сущности, ничего не выиграв на взрослом уровне.
- А я свой карьерой доволен. Странно звучит, да? Но это правда. Я выходил на лед ради игры, получал удовольствие от того, что делаю. Пусть не было в жизни больших побед, но был хоккей.

«До 15 июля надо было подписать контракт. А 10-го на меня напали». История хоккеиста Максима Балмочных

5 января 1999 года Максим Балмочных подхватил шайбу в центре площадки, прорвался к воротам с висящим на плечах защитником Брэдом Ференсом и бросил в ближний верхний угол – над плечом Роберто Луонго (сейчас играет свой 14 сезон в НХЛ, зарплата – 4,53 миллиона долларов в год). Со счетом 3:2 Россия выиграет у канадцев финал молодежного чемпионата мира, расстроив 13 тысяч зрителей на трибунах в Виннипеге.

Сейчас Балмочных 36. Последние два года своей карьеры он играл за Липецк в первой лиге, а теперь раз в неделю катается в чемпионате области. Мы созваниваемся, я спрашиваю, как называется его команда.

УВД, - говорит Балмочных.

- Вы в погонах?

Без подробностей, но да.

На вопросы о работе Максим не отвечает. Двумя кликами находится пресс-релиз УМВД по Липецкой области: летом 2015 года младший сержант полицейский-водитель Балмочных стал лучшим нападающим Всероссийских соревнований МВД по хоккею.

- Ваш последний клуб – «Липецк». Расскажите, что такое первая лига в хоккее.

Ну, я бы не сказал, что хоккей там сильно отличается от ВХЛ, что идет какой-то провал. Отличаются только условия вокруг хоккея.

- На выезд ездили на автобусе?

Да, а как еще? Самый долгий выезд был Набережные Челны – Уфа. 30 с лишним часов в автобусе, но я это воспринимал абсолютно спокойно. Я могу и трое суток в автобусе просидеть.

Только что летали с минским «Динамо», а тут из Липецка в Набережные Челны трясетесь в автобусе, живете в плохих гостиницах.

Да говорю – мне без разницы. Я настолько невосприимчивый к бытовым трудностям, что и спать в автобусе могу – и не считаю это проблемой какой-то. Вы думаете, я всю жизнь в хороших гостиницах жил? Мы в детстве в Москве ночевали в спортзале ЦСКА, в Челябинске жили в богадельне – 20 человек в одной комнате без туалета и душа. В общем, я не назвал бы себя таким изнеженным, что меня как-то испугала первая лига. Все нормально.

- Вы ведь и первый матч во взрослом хоккее сыграли за Липецк.

Да, в высшей лиге (этот матч случился в Открытом первенстве России – аналоге нынешней ВХЛ – прим. сайт). Это было 3 марта 1995 года, мне через четыре дня 16 исполнялось. Все получилось вдруг – просто перед матчем сказали: «Ты будешь сегодня играть». Я вроде даже голевую передачу сделал. Проблем с адаптацией особых не возникало, я уже тогда крепкий был: рост 183, вес 88.

- В 17 лет вам делали операцию на сердце. «Врожденный порок сердца» – звучит страшновато.

Ну да, звучит. Но там не было ничего критичного. Где-то немножко нерв неправильно работал – сердцебиение было учащенное, кардиограмма выглядела не очень хорошо. Операция длилась 10–15 минут: мне просто прижгли этот нерв. Было как: у меня случился приступ в середине ноября, 5 декабря я приехал в Миннеаполис, 6-го меня прооперировали, а 9-го уже стоял на льду.

В 18–19 лет вы забивали за «Ладу» 10 голов за 37 матчей. А потом стали забивать меньше. Как бы вы объяснили – почему?

Ну, когда молодой – у тебя такое огромное желание сыграть индивидуально: всех удивить и впечатлить девочку в восьмом ряду. А что было потом… Я к хоккею всегда относился не как к работе, а как к хобби. И играл я там, где хотел, а не там, где было нужно для карьеры. Как только хоккей перестал доставлять мне удовольствие, я ушел.

- Если бы вы серьезно строили карьеру, каких поступков избежали бы?

В Америку не поехал бы однозначно.

- В смысле – так рано не поехали бы?

Да, наверное, вообще бы не поехал. Мне надо было послушать Геннадия Федоровича Цыгурова – и не делать таких детских и горячих шагов, какие делал я. А я просто захотел – съездить в США, посмотреть, что там и как. Мне надо было заключить контракт с «Анахаймом» до 15 июля 1998 года. На 11-е число у меня был билет на поезд до Москвы, там я должен был сесть на самолет, улететь в США и подписать контракт. А 10 июля на меня напали в Липецке.

- Известная история. А кто напал?

Друзья детства, соседи мои, с которыми я рос в одном дворе. Наркоманы. Им денег не хватало – и пошли на такой поступок. Я же ходил домой со стоянки в одно и то же время одной и той же дорогой. В тот вечер почти дошел до своего подъезда, когда они из кустов выскочили.

Я не терял сознание, видел, кто бил. Били арматурой и железками какими-то, я руками закрывался, но все равно были рваные раны головы, 45 швов наложили. Друзья говорят, что я человек, которого в детстве в чан уронили, - знаете, как в «Астериксе и Обеликсе». То есть у меня не было сотрясения, не были сломаны руки, по которым тоже приходились удары. Единственное – была критическая потеря крови. Я сам поднялся в квартиру. Дома были все – отец, мама, сестра. И тут захожу я – от рубашки до ботинок все пропитано кровью. Стали обрабатывать раны, звонить в «скорую». За 40 минут, пока ехали до больницы, очень много крови потерял, пришлось переливание делать.

- Что они у вас забрали?

Сумку с документами. Цепочку еще сорвали золотую – и убежали. Я с того дня золото не ношу вообще. Я же с ними разговаривал потом. Это нападение планировали человек пять. Били двое или трое. Они мне во всем сознались, все рассказали сами. Ну, они же знали, что я их видел.

- Извинялись?

Конечно. Просили прощения. Я не держал на них зла и никому не мстил.

- Что с ними сейчас?

Один умер от передозировки, двое других влетели на трассе под ЗИЛ, один в речку нырял – сломал шею и утонул.

- Вы тогда попали больницу – и потеряли возможность дебютировать в НХЛ в том сезоне.

Да. Я пропустил момент, когда должен был подписать контракт с «Анахаймом»: прилетел почти на две недели позже, 25 июля. Сейчас понимаю: то нападение было звоночком – не надо было мне вообще в Америку. Но я все равно зачем-то отправился туда. Поехал в юниорскую лигу.

Вашим отъездом был очень рассержен Геннадий Цыгуров. Как так получилось, что через полгода вы оказались у него в молодежной сборной на чемпионате мира?

Когда я узнал, что Петра Ильича Воробьева в молодежке сменили на Цыгурова, подумал: «Ну, все – значит, меня не позовут». И тут приходит вызов. Меня агент спрашивает: «Ты, наверное, не поедешь?» А я так подумал: «Почему не поеду? Поеду». Я понял, что в юниорке просто прозябаю. И поехал. Сразу встретился с Геннадием Федоровичем. Как отец с сыном. Мне дорог этот человек, он ко мне хорошо относился на протяжении всего нашего знакомства. Я попросил его простить меня. Он сказал очень теплые слова – и простил. С его стороны это было такое сильное отцовское, даже библейское прощение. Меня очень впечатлил тот момент. Мы выиграли, я в финале шайбу забросил. И по окончанию турнира он забрал меня домой.

Геннадий Цыгуров. Фото: hctraktor.org

- Вы канадцам такой гол забили мощный.

Да, я пересматривал – не сразу, а через много лет. Интересно было. Гол хороший, конечно, но это все ерунда. Видели бы вы, как забивали за «Ладу» Тарасенко-старший, Безукладников, Злов. У них там такая компашка была – они делали с шайбой то, что сейчас Мозякин делает. Только видео не сохранилось, а на словах не перескажешь.

- Отыграв конец того сезона в Тольятти, вы снова уехали в Америку. Почему?

Агент мне говорил: «Надо ехать, надо ехать». Я и поехал. До этого дал интервью: «Били, бьем и будем бить канадцев». Попал к тренеру Бэбкоку в «Цинциннати». А Бэбкок не в 1999-м, а чуть пораньше был главным тренером молодежной сборной Канады. И он мне однажды сказал: «Знаешь, почему ты не играешь в НХЛ? Не потому, что ты не можешь. Просто я не хочу, чтобы ты играл».

- Подождите. Бэбкок правда так сказал?

Да, он произнес именно эти слова. Я поехал ведь только потому, что думал: не получилось подписать контракт год назад – надо пробовать сейчас. Да и Цыгуров тоже сказал: «Езжай, пробуй». Но я не знал, что в фарм-клубе «Анахайма» столкнусь с таким отношением. Первые 20 игр в фарме я раздевался на матч, но смотрел на игру со скамейки, не выходя на лед ни на одну смену. И в таком духе продолжалось три сезона. Тебе дают каких-нибудь шесть смен за игру. И что ты успеешь за это время сделать?

Майк Бэбкок в первый же год с «Анахаймом» дошел до финала, потом выиграл Кубок Стэнли с «Детройтом», дважды брал олимпийское золото. Фото: Getty Images

- Что вспоминаете о шести матчах в НХЛ за «Анахайм»?

Больших мужиков, у которых здоровье отовсюду хлещет. И непонятно быстрый и прямолинейный хоккей. В принципе, все то же самое, что в АХЛ, только на огромных скоростях. А мужики там правда громадные.

Эти мужики производили впечатление тех, кто набрал свою мощь не только на мясе, твороге и протеиновых коктейлях?

А американцы и канадцы этого никогда особо не скрывали. Когда я играл, там не было допинг-контроля – не только в НХЛ, но и в других профессиональных лигах США. Не уверен, есть ли он сейчас. Лига ведет бизнес. И ей без разницы – кто ты и что ешь. Ты кусок мяса, чья задача – играть, приносить деньги и не косячить за пределами льда, чтобы не подрывать имидж организации. На допинге ты или нет – всем все равно. Как в «Брате-2»: «Здесь все просто так, кроме денег».

- Вам предлагали что-нибудь употребить, чтобы тоже стать большим и сильным?

Мне это не надо. Говорю: для меня хоккей всегда был хобби. Стероиды используют люди, которые очень чего-то хотят, но не могут этого достичь. А мне удовольствие доставлял сам по себе выход на лед, сама игра. У меня не было цели куда-то пробиться. Я сейчас по понедельникам играю в хоккей на совсем любительском уровне – получаю те же эмоции и очень счастлив. Мне этого заряда хватает надолго. Плевать, на каком уровне я играю. Плевать, платят за это или нет. Мне везде интересно.

Вы застали в «Цинциннати» Илью Брызгалова, который известен тем, что сидел там почти пять лет, ждал своего шанса в НХЛ – и дождался.

Я бы так не смог. Илья просто уникальный человек. Вот он настоящий профессиональный хоккеист: у него была цель. Я помню, как первый раз его увидел. Дело было в Тольятти. Он – совсем еще молодой – подошел к основному вратарю Николаеву и сказал: «Сережа, в этом сезоне ты еще первый. А в следующем будешь у меня в запасе сидеть». Так и получилось. У него всегда было стремление. У меня этого не было.

После «Цинциннати» вы попали в систему «Нью-Джерси», отыграли в фарм-клубе год – и в локаутный сезон вернулись в Россию. Почему?

В «Нью-Джерси» все было замечательно. Но в команду, которая только что выиграла Кубок Стэнли, почти не было шанса пробиться из фарм-клуба. А на второй сезон начался локаут. Плюс у меня сын родился – были проблемы с визой для семьи, да и везти грудного ребенка на другой конец планеты не так просто. Была возможность остаться в АХЛ, были предложения в суперлиге, но я подписал контракт с Липецком. Да, это высшая лига, но я хотел одного: быть рядом с семьей. Мне не хотелось, чтобы только родившийся ребенок жил на чемоданах. Когда он подрос маленько – мы уже поехали в Минск.

- Но вот вы в высшей лиге два сезона играете за Липецк. Вы получали удовольствие от хоккея?

Конечно. Я в родном городе, играю в хоккей, рядом вся семья.

- И вы не зарабатывали столько, сколько могли бы.

А меня никогда не интересовало, какая сумма у меня в контракте. Я никогда не торговался. Меня в клубах спрашивали: «На какую зарплату ты рассчитываешь?» Я говорил: «Сколько дадите – столько возьму». В Липецке я начал бизнес налаживать, чтобы мои доходы не зависели от спорта.

- Что за бизнес?

Грузоперевозки, автозапчасти, автосервис. Это позволяло жить без хоккейных денег. Бизнес всегда держал меня на плаву. Я мог играть, где хочется. И меня не пугал уход из хоккея: я знал, что смогу кормить семью и жить нормально. Так что решение о завершении карьеры я готов был принять в любой момент – как только мне надоест.

Я раза четыре говорил с тренером Сергеем Николаевым – и каждый раз оставался под впечатлением. Вы у него играли в Новокузнецке – расскажите.

Сеич – шикарный человек, настоящий мужчина. Пока ты был во дворце, он тебя с утра до вечера учил и наставлял. Когда ты из-за такого пресса уже начинал нервничать, он это улавливал и говорил: «Если бы ты был для хоккея потерянным человеком – я бы с тебя ничего не требовал». Над моим местом в раздевалке Сеич плакат повесил: «Кому многое дано – с того и спрос». То, как он себя вел, вся эта острота в речи, - это ведь тоже психология. Когда эмоций в клубе не хватает, когда ты не можешь деньгами подстегнуть и замотивировать, приходится создавать напряжение словами. И это у него успешно получалось.

- Почему вы в Новокузнецке не задержались?

Порвал связки плеча. Пока восстанавливался, Сеича уволили. Михайлов подошел: «Езжай-ка ты, сынок, домой». Я же там играл в тройке с Егором Михайловым и Виктором Александровым.

- Александров тогда забил 20, Михайлов – 17, а вы – 1 гол.

Они простояли весь сезон на дальней синей линии. А мы втроем – Артем Тернавский, Раиль Розаков и я – корячились в обороне, освобождали им руки. Статистика-то этого не отражает. Я раз сказал, два сказал, на третий тюкнул по шапке одному и второму. Егор побежал папке жаловаться. Папка пришел к власти – и меня отправил домой. Егор просто в коленочках слаб оказался, характером не в отца. Я все это давно позабыл, просто сейчас вы спросили – и я вспомнил с некоторой нервозностью. Как к людям у меня к ним нет претензий. Все претензии у меня к ним были только на льду – и получили они тоже на льду, на тренировке.

- Сейчас общаетесь с кем-то из хоккея?

Связи ни с кем не поддерживаю. Мне реально некогда, времени вообще нету. Я ухожу из дома в шесть утра и прихожу в девять вечера. Работа, голова кругом. Сын растет.

- Сколько ему?

Уже 12. В школе отличник. В хоккей я Диму не отдал. Он с пяти лет занимался джиу-джитсу, смешанными единоборствами. Он сам по себе крупный – сейчас, например, рост 170, вес 56. И у него неплохо шло: свои бои обычно выигрывал нокаутами. Но слишком большой объем соревнований, сыну тяжеловато было – решили уйти. Сейчас уже два года в стендовой стрельбе – и у него получается хорошо. Я просто вижу, что это его. Он спокоен, уравновешен – все что нужно для стрельбы.

Когда звучит ваша фамилия, люди начинают вас жалеть: «Такой талант – и не раскрылся, закончил в первой лиге».

Меня ни капли это не задевает. Для меня важнее человеческие поступки, а не то, кто, как и где играет в хоккей. Что у меня удалось и не удалось – это все мое. Золотой, серебряной медалями молодежного чемпионата мира – горжусь. Тем, что играл в Тольятти, в Минске, - горжусь. Я бы расстроился, если бы люди говорили, что я обманывал и вел себя подло. А если говорят, что я в хоккее чего-то не смог добиться, всех голов не забил, - для меня это не трагедия.

Текст: Александр Лютиков

Фото: Getty Images; facebook.com/Maxim-Balmochnykh; hctraktor.org, hcbrest.com

Возможно, будет полезно почитать: